Пауза. Затем Пендергаст спросил:

– Доктор Моберли, вы уверены, что хотите, чтобы я ответил на ваш вопрос?

– Что, черт побери, это должно означать? – сердито спросил Моберли. – Это что, угроза? Пикетт предупреждал меня касательно вас. Что это вы о себе возомнили?

– Я агент ФБР с допуском к отличным источникам.

– Мне на это наплевать. Убирайтесь из моего морга!

– Я использовал эти источники, чтобы заглянуть в ваше прошлое. И оно – как это говорится? – пестрое.

Он замолчал. Моберли уставился на него, замерев.

– Например, проведенная вами в две тысячи восьмом году аутопсия шестнадцатилетней Анны Гутьеррес, по результатам которой вы указали, что она умерла от инфекции крови, была опровергнута второй аутопсией, назначенной судом, и вторая аутопсия показала, что девушка стала жертвой изнасилования и удушения. Или проведенное вами в две тысячи десятом году вскрытие восьмимесячной Гретхен Уорли, по результатам которого вы указали, что причиной ее смерти был синдром детского сотрясения, тогда как…

– Хватит! – оборвал его Моберли, побагровев. – Каждый патологоанатом совершает ошибки.

– Правда? – сказал Пендергаст своим прежним вкрадчивым голосом. – Из вашего личного дела я узнал, что, подавая заявление на должность старшего патологоанатома, вы не сообщили, что в тысяча девятьсот девяносто третьем году вас уволили в Индианаполисе.

Молчание.

– Уволили, могу я добавить, после ареста и приговора за пьяную езду… по пути на работу.

Последовавшее молчание было насыщено невидимыми электрическими разрядами.

– Это, конечно, не все, – произнес Пендергаст все так же тихо. – Вы хотите, чтобы я продолжал?

Невыносимое молчание продолжалось несколько секунд. Потом Моберли просто покачал головой. Колдмун, пораженный таким поворотом событий, обратил внимание, что лицо Моберли утратило все свои краски. Глаза доктора устремились в верхний угол помещения. Колдмун проследил за его взглядом и увидел поблескивающую линзу камеры.

– Ах! – воскликнул Пендергаст. – Видеокамера! Господи боже, неужели то, что я сейчас говорил, записано? Как неловко! Полагаю, придется начать официальное расследование. А пока, доктор Моберли, мы и так потеряли много времени на болтовню. Думаю, вам уже не терпится уйти. Доброго вам утра.

Моберли дрожащими руками медленно стащил с лица маску, потом халат, уронил их в корзину и поплелся к дверям. Дверь за ним закрылась с пневматическим шипением. Два ассистента стояли неподвижно, раскрыв рот. Никто не произнес ни слова.

Наконец Колдмун, все еще ошеломленный неожиданным поворотом фортуны Моберли, проговорил:

– Не могу поверить, как быстро вы его уничтожили. Я в том смысле, что он даже слова сказать не мог.

– Когда взрывают атомную бомбу, – сказал Пендергаст, – тени, оставшиеся на стене, редко способны протестовать. – Он обратился к доктору Фоше, которая тоже выглядела потрясенной: – Сожалею, что нарушил вашу работу так драматично. Пожалуйста, продолжайте.