Мы расположились в угловых комнатах и через открытые двери могли перекликаться друг с другом. Нам помогли, теперь наш черёд ответить услугой за услугу. Правда, напасть на таверну вряд ли кто-то решится, и бойцы Бро рядом с ним. Однако всё возможно, расслабляться нельзя.

Неказистый, но достаточно надёжный и пристрелянный арбалет лежал на подоконнике. А я разместился на табуретке, сидел в полной темноте. Осматривал освещаемую луной улицу и чувствовал себя пусть не воином, который защищает свой дом, но что-то очень близкое к этому в душе было.

Прошло два часа. Ничего не происходило. Время от времени я окликал друзей и продолжал наблюдать за окрестностями. Казалось, что вся Старая гавань замерла, в ожидании чего-то затаилась. Ни звука, ни шороха, ни теней.

Хлоп! Я только на миг прикрыл тяжелеющие веки и тут же встряхнулся. Где-то возле самого моря вспыхнули сполохи огня. Взметнулись к тёмному небу длинные языки пламени, и мне показалось, что я даже расслышал звон металла о металл, яростные крики и стоны умирающих людей. Нет. Конечно же мне это только показалось. Харчевня «Щедрый Бро» загорелась – это да, есть такое. А вот крики я слышать не мог, далековато.

Фьюить! – где-то совсем рядом, в полной тишине кто-то громко свистнул.

Курбат и Звенислав это тоже услышали. Перебежали к окнам с моей стороны и напряглись. Слышно, как они заёрзали на своих постах, и мы, насторожившись, взяли уже взведённые арбалеты на изготовку, как наставлял Гонзо. Вдоль улицы мелькнула тень, за ней другая. И вот уже полтора десятка человек бегут к таверне. Папаша Бро всё-таки решил нанести превентивный удар. А может, это чья-то самодеятельность, и шакалы решили поживиться, пока хозяина дома нет?

«Давайте, – промелькнула у меня мысль, – нам есть чем вас встретить».

Щёлк! Щёлк! Щёлк! – наши арбалеты ударили вразнобой.

Промазать было трудно, с восьми – десяти метров не промахнешься. Тем более на входе нападавшие скучились в толпу. Две тени с криком упали на мостовую, и ещё одна, громко выругавшись, откатилась в сторону. На ощупь, освещаемые лишь луной и далёким отсветом набирающего силу пожара, мы перезарядили корявые пародии на арбалеты и, не видя внизу целей для стрельбы, помчались в общий зал.

Нападавшие уже здесь. Их восемь человек, и это не парни папаши Бро. Скорее, они похожи на залётных ночных ухорезов из Гратры. Только у них и степняков принято носить в ушах тяжёлые серьги – символ почёта и показатель авторитетности. Рыцари ножа и топора. Шакалы, как есть шакалы приблудные. Пять пришлых окружили со всех сторон Гонзо, зажали его в угол. А ещё трое орудовали за стойкой, пытаясь выломать дверь на кухню и достать спрятавшихся там девчонок и Марту. Видимо, они надеялись, что ключница знает, где Кривой Руг прячет своё золото.

Осматриваться некогда. Но я заметил, что у входа валялись три тела и весь пол густо заляпан кровавыми отпечатками сапог. Гонзо молодец, проредил врагов.

Щёлк! – над моим ухом пронеслась чёрная короткая стрела, и один из атакующих Гонзо ухорезов с силой влип в стенку. Ещё один готов. Пора и мне в бой вступить. Поэтому я крепко прижал к плечу арбалет, надавил на спуск, и мой болт ударил ещё одного противника. А следом Звенислав выстрелил. Однако он промазал, его стрела, только слегка ранив бандита, унеслась к выходу.

Нападавшие были так увлечены дракой, что сначала даже не заметили нас. А может, причина иная. Лестница в полумраке, а в зале от света масляных светильников светло словно днём. Сразу и не понять, откуда смерть прилетела.

Вынув свой нож, вместе с Курбатом я помчался на выручку Гонзо, который, ловко отмахиваясь от гратрийцев коротким мечом, наподобие фергонского гладиуса, ловким выпадом свалил очередного врага. Правда, и сам не уберёгся. Один из шакалов, прыгнув вперёд, достал его ножом в левое плечо. Вышибала ещё держался, но если ему не помочь, он истечёт кровью.

Мы с разгону, словно клин, вбились между двух гратрийцев, одновременно атакующих Гонзо, и от удара они подались в стороны. Эти не штангордцы и не дромы. Гратры по природе своей мелковаты, ростом и весом с подростками схожи. Так что противник не самый страшный.

Наотмашь, от груди, я ударил ближайшего врага. Но мой нож встретился с его кинжалом и со звоном отскочил. И мой противник, оттолкнувшись от стены, ударил меня в грудь ногами. Шерстяная безрукавка удар смягчила, переломов быть не должно. Однако воздух застыл в грудной клетке. Дышать стало нечем, и я упал на грязный пол.

Дальше пару минут все было как в тумане. Но я отчётливо запомнил нависшего надо мной врага с подпиленными для пущего страха зубами и заносящего для удара кинжал. А потом что-то тёмное сбило его с ног и стало яростно топтать ногами.

Когда я снова смог дышать и приподнялся, всё уже было кончено. Двух гратрийцев, оставшихся в живых, держал на прицеле Звенислав, а Курбат их вязал, облокотившийся же на стойку Гонзо кричал в сторону кухни:

– Мама! Тяни бинты и горячую воду. А то помрёт твой сын в расцвете сил! Быстрей давай, если внуков увидеть хочешь!

Нормально, все живы и почти здоровы. Теперь оставалось только дождаться наших победителей, разбирающихся с папашей Бро. Хм! Или наоборот. Но такой вариант меня не устраивал, хотелось думать, что победителем будет Кривой Руг.