Медальон на тяжелой цепочке, висевший у него на шее, ярко блеснул в лучах заходящего солнца, и Силья сделала шаг назад. Искренний смех Пола согрел ветреный день, а улыбка напомнила Силье выражение лица прежнего Генри. При мысли об этом ее охватила тоска, ведь теперь муж смеялся очень редко.
Пожав Силье руку, Пол заверил ее, что никакого фокуса здесь нет.
– Мы с Генри – разные люди.
И все же она продолжала дивиться столь невероятному сходству.
Рано утром в понедельник Генри и Пол уселись в грузовик, чтобы ехать за новым ковровым покрытием. Руби, у которой были пасхальные каникулы, напросилась с ними.
Силья наблюдала, как Генри завел мотор, и пикап, затарахтев, выехал со двора. Руби устроилась на сиденье между отцом и дядей. При этом Пол как бы случайно и вместе с тем собственнически обнял ее за худенькое плечо. Братья переглянулись и засмеялись. На мгновение Силье показалось, что они смеются над ней, хотя в глубине души она сомневалась, что это действительно так. Рукопожатие Пола при их первой встрече оказалось теплым и искренним, а Генри нечасто проявлял жестокость намеренно. В большинстве случаев он попросту игнорировал жену.
Время от времени Силья стала подумывать о том, чтобы начать все сначала. Она не знала, почему эта мысль не приходила ей в голову раньше, но ведь она действительно могла бы жить нормально, если бы захотела. Она могла уйти от Генри и, забрав Руби с собой, уехать из этого унылого городка, например в Лос-Анджелес. Силья часто представляла, каково это – жить там, где всегда тепло, где по улицам ходят кинозвезды и у каждого есть новый автомобиль. Она и себе купила бы такой же, с откидным верхом. По выходным они с Руби ездили бы на пляж и купались в Тихом океане. Завели бы собаку, о которой давно мечтали, но которую не разрешал купить Генри.
Правда, причин для развода с мужем не было. Единственной веской причиной могла стать измена, только вот со стороны Генри это было исключено. Так что, если она и собиралась начать новую жизнь, ей пришлось бы попросту сбежать – забрать Руби и потихоньку исчезнуть из дома в надежде, что Генри не станет их разыскивать. А если все же станет? Силья ничего не знала наверняка. Генри всегда говорил, что брак – это навсегда, несмотря ни на что. И уж, конечно, он обожал дочь. Только иногда Силье казалось, что к своему ужасному старому дому он питает более нежные чувства, нежели к кому-то из них. Если бы только он позволил им уехать, а сам остался в Стоункилле…
Почему же Силья не предприняла ничего раньше? Почему не сбежала?
И все же когда-нибудь она это сделает. Непременно.
Глава 36
Руби
Тихо выскользнув из комнаты и притаившись в тени коридора, Руби наблюдала за дядей Полом и тетей Энджи. Он быстро и нервно расхаживал по гостиной и напоминал разъяренного кота. Она сидела на диване и смотрела телевизор – судя по диалогам, «Бонанцу» или какой-то другой глупый сериал, не имеющий ничего общего с реальной жизнью.[16]
Руби провела большим пальцем ноги по ковролину с пышным ворсом и принялась рисовать на нем узоры. Ей никогда не нравилось это покрытие, которым были устланы полы во всем доме, а его безупречность претила. Где-то она слышала, что обилие зигзагов в декоре заставляет людей чувствовать себя неуравновешенными. Руби была уверена, что так оно и есть. В старом доме ковровое покрытие представляло собой буйство узоров и красок и выглядело так пестро, что иногда Руби казалось, будто пол устлан флагами разных государств. В ее комнате лежал зелено-голубой ковролин, а в холле – ярко-оранжевый. Дядя Пол, приехавший тогда к ним погостить, сказал, что они контрастируют по цвету и поэтому так сочетаются друг с другом.
Дядя Пол был единственным, кто мог заставить отца говорить на определенные темы. Именно во время его визита Руби впервые услышала, как отец рассказывает о войне.
Генри никогда не ходил по барам и не напивался, как это делали отцы одноклассников Руби, и, глядя на соседей, которые по вечерам, спотыкаясь, возвращались домой, насмешливо произносил: «Глупцы. Не умеют себя контролировать».
Сам Генри всегда держал себя в руках, никогда не позволяя эмоциям взять верх. Ну или почти всегда.
Руби помнила, как она с отцом и дядей Полом ездила за новым ковровым покрытием. Путь был неблизкий, что располагало к разговорам. Мужчины беседовали, а Руби слушала, ибо слушать у нее всегда получалось лучше всего. Дядя Пол рассказывал, как служил летчиком на Тихом океане.
– Люди думают, что война такая же, как в кино, – все время какое-то движение, какие-то действия. На самом же деле мы по многу дней просто сидели в ожидании приказов. – Отец Руби согласно кивал, и дядя Пол продолжал: – Черт! Многие парни так и не поучаствовали в боевых действиях. Однажды в Айдахо учебный самолет упал прямо в реку Кутеней. Бедолаги разбились, даже не успев покинуть пределов США.
Он сравнивал северо-западные штаты с уничтоженными огнем островами в южной части Тихого океана.