— Ну, вспомни хотя бы название этого стриптиз-клуба.

— Нет, не вспомню. Ты спрашиваешь, потому что все еще этим расследованием занимаешься?

— Да, Юля, и ты мне очень поможешь, если вспомнишь, где выступала эта девушка.

— Нет, не вспомню. Только знаешь, мне кажется, он ее не в стриптиз-клубе подцепил. Он ее на каких-то соревнованиях увидел. Все доказывал мне, что это не стриптиз, а самый настоящий спорт. Сейчас вспомню… Соревнования по стрип-пластике. Да, точно. Вот как это называется: стрип-пластика!

Миша выдохнул, и спросил, не надеясь особо… И все-таки надеясь…

— Может быть, ты и имя ее знаешь?

— Знаю, — пожала плечами Юлька, — обмолвился как-то, кот мартовский, — она усмехнулась, — все хотел на ревность меня раскрутить. Ублюдок…

— Так как ее звали? — спросил Миша, чувствуя, что голова сейчас просто лопнет от напряжения.

— Алиса ее звали, — сказала Юлька, и налила себе вина. — Алиса. Тебе это имя о чем-нибудь говорит?

Ну и что? Что теперь?

Как вообще все это может быть, и, главное, что со всем этим делать?

Миша сидел в своей машине и пытался хоть как-то собраться с мыслями.

Стриптезерша по имени Алиса, игравшая с директором школы в опасные эротические игры, и девушка-тренер из клуба «Олимп», которая приходила к Боровикову. Как со всем этим разобраться? Имеет ли это отношение к Алисе, которая заворожила его тогда в темном зале у подсвеченного рампой шеста?

Он набрал ее номер. Гудки отзывались в мозгу гулким камертоном.

Наконец он услышал ее голос.

Слышимость была отвратительная, голос то исчезал, то снова появлялся. Миша с трудом разбирал слова.

— Алло, алло? Миша, это вы? Здравствуйте, как у вас дела? Куда же вы пропали? Совсем забыли про меня!

— Здравствуйте, Алиса, — он старался говорить как можно более спокойно. Боялся, что голос выдаст его. Может быть, мы встретимся сегодня? Очень хочу вас видеть.

— Очень жаль, но именно сегодня я не могу, — сказала девушка. Видимо, связь, на какое-то время установилась, и теперь ее голос звучал ясно и отчетливо. — Я сейчас в поезде, и очень далеко от вас. Дня чрез три вернусь.

— Как жалко, — сказал Миша. — Куда же вы едете?