– Четыреста девяносто семь… Сорок… Тридцать шесть… Восемнадцать… Двести пятьдесят четыре… – продолжал отчетливо произносить Кирилл.

– Вот что парень… – Холмогоров повернулся к Антону. Взгляд невероятно серьезный. Даже во время разговора про подопытную крысу не смотрел так. – Не знаю, как к этому отнесешься. Появились новые данные!.. Мы ошиблись. Ты – не тот, про кого говорит предсказание.

Рубцов вытаращился на агента.

– Есть еще один молодой человек… Тоже работает в Кремле. Зовут Кириллом. Привлечен на пять дней. Идиоты поторопились, не проверили до конца… Я не виноват. У нас конфликт внутри спецслужбы… Извини за неудобства…

Чутье подсказывало – так просто все не закончится. Тем более, Холмогоров, похоже, и сам в это не верил. Антон кивнул…

В зал под стук вилок и ножей, звон бокалов вошел полный человечек. Был в стильном дорогом костюме, не менее стильной рубашке – ворот расстегнут на груди на несколько пуговиц, – словно обладатель хотел подчеркнуть невнимание к приличиям и принятым нормам. Лыс, хотя и не полностью. Остатки рыжих мягких волос курчавились над ушами, на затылке. Было видно: человечек чрезвычайно взволнован. Едва войдя, чуть не столкнулся с официантом, – тот нес на подносе тарелку супа. Ловкость молодого человека спасла костюм гостя, их обоих от – неприятного разбирательства.

Вошедший увернувшегося официанта не заметил. Взгляд устремлен вглубь зала, с тревогой перебегал по лицам ужинавших. Рот полуоткрыт, словно перед этим быстро шел, – теперь не мог отдышаться. Грудь часто вздымалась.

Не увидев человека, которого искал, потянул ворот шикарной рубашки, – сильнее распахнул его. В глазах мелькнула невыносимая боль, никто не заметил ее. Затем упрямо сжал губы, надменно запрокинул голову. «Ах так!..» – говорил его облик.

За одним из столиков Мацыгин воскликнул:

– О-па! Этот-то здесь зачем?..

Донесись фраза до ушей человечка, – не намерен ни с кем разговаривать! Окинув ужинавших полным пренебрежения взглядом, развернулся, – уйти прочь. Именно тут заметил красавицу в черных очках. Прежде ее закрывал от него метрдотель, – беседовал у коричневой колонны с каким-то мужчиной. Разговор прекратился, они разошлись. Прощальный взгляд человечка встретил то, чего не нашел прежде.

На мгновение гость застыл. Словно не верил глазам. Резко набрал в легкие воздух. Рот приоткрылся. Лицо, по которому только недавно пробегала тревога, осветилось торжественным выражением. При виде женщины в темном газе, лениво ковырявшей вилкой палтус в филе из сыра, словно впал в молитвенный экстаз.

Несколько мгновений не двигался с места, – смотрел на нее, как на чудо. Затем экстатическое выражение лица сменилось напряженной маской жесткого, уверенного в себе бизнесмена. Очнувшись, – разглядывал ее слишком долго, – резко повернулся. Энергично зашагал, упрямо наклонив голову. В сочетании с полной приземистой фигурой могло выглядеть комично, но нет: упрямая злость, источаемая человечком, у кого угодно отобьет охоту смеяться.

Гость стремительно вышел за дверь. Артурчик наблюдал сцену заодно с Мацыгиным, – тот изменился в лице. Гаспарян хотел поинтересоваться: кто это? Мацыгин вскочил с кресла, полубегом ринулся к выходу.

Недоумевавший Артурчик остался сидеть. Исподтишка бросал взгляды на красавицу в черных очках.

Та лениво ела, время от времени отпивая маленькими глоточками вино из бокала. К происходившему вокруг не выказывала ни малейшего интереса. Издалека внимательный к деталям Гаспарян приметил: рядом с бокалом лежит мобильник. Дамский вариант той же фирмы, что и у него – «верту». Даже на расстоянии заметно мерцание крупных бриллиантов…

Прошло минут двадцать. Мацыгин исчез. Артурчик попытался дозвониться до коллеги, но телефон выдавал длинные гудки, – биржевик не отвечал.

Неожиданно, – только заказала десерт, еще не принесли, – красавица подозвала официанта, не дожидаясь счета сунула молодому человеку несколько крупных купюр, энергично поднялась с кресла, схватила со стола «верту», стремительно вышла из зала…

Через некоторое время, доужинав в одиночестве, покинул ресторан Артурчик…

Широкие листья тропических растений едва заметно колыхались. Дуновение ветерка, пробежавшего по Зимнему саду, было слабым.