Доу остался серьезен.

– Нет… На семинарах тоже было много людей… И еще столько же хотели придти, но не смогли…

– Скажи им, как все здорово! Им будет приятно!.. – Наяшков слегка кивнул головой в сторону немолодых мужчины и женщины. Спорить с американцем было неинтересно. На Наяшкова саммит не произвел никакого впечатления.

«Обычная байда! Тягомотина… Если б не «Балчуг», и не фуршеты…»

Мужчина и женщина, оба в строгих деловых костюмах, – двигаясь из разных концов холла, пересеклись в нескольких метрах от приятелей. Френсис Барнс – числился представителем Международного агентства по содействию свободной журналистике. Выглядел, как человек не в своей тарелке.

Наяшкову показалось: куратор саммита чем-то неприятно озадачен.

Женщиной, с которой Барнс столкнулся в холле, была Симона Вишневская, – гражданка США, выросшая и получившая образование за океаном. Имела семейные корни в России. Прекрасно, хотя и не без легкого акцента, владела русским языком. Симона была правой рукой Барнса. Если не сказать, что являлась его обеими руками, ногами, а так же головой там, где дело касалось организации московского саммита. Барнс русским языком не владел, роль сводилась к получению от шефов более высокого ранга «генеральной линии», а потом – наблюдения за тем, чтобы эта линия неукоснительно выполнялась. Всей практической деятельностью под общим контролем Барнса занималась Вишневская. С ней – многочисленный штат помощников, вернее помощниц – Симона отличалась нетрадиционной сексуальной ориентацией, слыла ярой феминисткой. Единственным мужчиной в ее «ближнем круге» был Барнс. Но с ним, как с начальником, вынужденно считалась.

– Этих ничем не проймешь… – Доу криво усмехнулся. – Особенно – лестью.

Френсис был в нервозном состоянии. Говорил с Симоной более громко, чем в офисе.

В холле было шумно… И все же Джозеф и Дмитрий расслышали почти весь разговор.

– Срочно задержите начало…

– Что такое?.. Я не понимаю? Что вы говорите?! – взгляд Симоны стал колючим. Лицо вытянулось.

– Вы должны во что бы то ни стало задержать начало мероприятия… – чувствовалось, что Барнс изо всех сил старается говорить как можно спокойнее, но агрессивность помощницы выводила его из терпения.

– Зачем?!.. Вы что, с ума сошли?!.. – она произнесла это гораздо громче, чем требовалось. Разговор велся по-английски.

Фразу расслышали не только Наяшков и Доу. Стоявшая рядом троица – две женщины и мужчина повернулись и посмотрели на организаторов.

– Все уже собрались!.. Мы не можем откладывать… Официальная часть будет очень короткой. Вы что, не знаете?! Торжественный ужин!..

– Да, да! Я знаю! Но именно поэтому все будут ждать!.. – Барнс вышел из терпения.

«Пора расстаться с этой стервой! Общение с ней стоит слишком много нервов! – подумал он в эту секунду. – В критические моменты неэффективна!..»

– Симона, послушайте меня внимательно! То, что я вам говорю – очень важно. Вы должны сделать все необходимое, чтобы отложить начало мероприятия. Более того, постарайтесь сделать так, чтобы люди не расслаблялись, – в некоторые моменты Барнс умел говорить железным голосом. – Найдите слова… Я не могу за вас этого сделать. Я не говорю по-русски. Те, кто здесь собрались – журналисты. Мне важно, чтобы сегодня вечером они были способны к поздней работе. Очень важной работе. Такой, которая запомнится им надолго и станет главным пунктом в их жизни!.. Эти репортажи увидит весь мир!

Призрачный свет проникал в высокие окна. В его сиянии небольшой спортивный автомобиль марки «мазератти» казался видением. Маргарет Тетчер подошла ближе. Осторожно, словно опасаясь спугнуть «призрака» положила руку на капот. Металл приятно холодил кожу.