– Почему же, – шепот стал еще вкрадчивей, – ты не сказала мне, что для этого я должен сделаться отцом бога?
Миленион демонстративно вытаращила глаза:
– Первый раз слышу! Ну, что ты смотришь на меня? Я не знала.
– Теперь ты знаешь. Примешь мое семя?
– Еще чего! – она передернулась. – Выдумал тоже!
Некоторое время он продолжал молча смотреть на нее. Потом страсть в глазах потухла, он отвернулся и накинул халат.
– Что ж, ты долгое время помогала мне, и я тебе благодарен. Наверное, теперь пришло время обходиться без твоей помощи.
Он неторопливо направился к компьютеру.
– Я все равно добьюсь своего, Миленион, и за ценой не постою. Я хочу быть бессмертным и стану им. И тогда мы вернемся к сегодняшнему разговору.
Миленион прислонилась к колонне. По спине бегали мурашки. Он говорил с ней не как раболепствующий смертный, и даже не как смертный дерзкий. Он говорил так, словно уже был богом.
Откуда он узнал? Она рассчитывала, что он сделает за нее грязную работу. Убьет ненавистную Виталию, развоплотит сопляка Хешшвитала и своего тезку Хешшкора, а потом, когда бессмертие помашет ручкой и пошлет воздушный поцелуй, она разведет руками: «Осечка вышла, ничего не попишешь».
Но теперь он узнал, и его бессмертие не за горами. Каково же будет уживаться в одной Вселенной с таким жестоким, целеустремленным и могущественным богом? Много ли времени пройдет, прежде чем он поставит ее на колени или уложит на лопатки?
Она почувствовала себя, как гонщик в автомобиле, потерявшем управление.
20. Обет нарушен
Ливень разразился, когда Вита ехала домой. Сквозь шум дождевых струй, барабанящих по машине, она едва расслышала телефонный звонок. Нашарила мобильник, не отрывая взгляд от дороги, приложила к уху.
– Виталия Сергеевна? Это ученый секретарь диссертационного совета. Я хотела бы уточнить тему вашей докторской диссертации.
– Тему
– Диссертации. Мы получили ваше письмо с представлением на соискание ученой степени доктора химических наук. Но вы не указали тему…
Рука на руле нервно дернулась. Джип на полной скорости вылетел на встречную полосу.
Водители, спешащие в противоположном направлении и успевшие мысленно попрощаться с жизнью или, в лучшем случае, с машиной, сочли не иначе как божественным вмешательством то, что громадина, несущаяся им в лоб, внезапно растворилась в воздухе. И были правы. Никогда еще хвалы, воздаваемые Хешшкору, не были столь искренни и многочисленны.