Только… Почему так темно — ведь сейчас день? Солнце словно вообще не может пробиться сквозь могучую иссиня-чёрную тучищу… Её зрение как бы парит над землёй, между тучей и чёрной поверхностью… А что же внизу, на этой самой поверхности?

Руины городов, возносящие ржавые пучки арматуры, чудом оставшиеся стоять фрагменты стен, и незрячие глаза пустых оконных проёмов, словно взывающих к тёмному небу. Груды щебня и земли — словно песочница, в которую пришёл ребёнок с лопатой, чтоб отомстить обидчикам-сверстникам, разрыв их замки… Выгоревшие поля. Сгорели и деревни — торчат лишь трубы печей, и куски обгоревших стен. Тишина, как на кладбище: ни единой живой души. Да что там — даже стай воронья, столь обычных для опустошённых боями мест — и тех нет! Но…

Она попробовала перенестись мысленно домой — в подмосковье.

Боже! Такая же темень! От столицы не осталось даже руин — зато на её месте три огромных и подозрительно знакомо выглядящих гигантских воронки…

Ядерная война. Ядерная зима. Вон: здесь лежит и снег… Серый.

А что — Америка, Япония?!

Мысленно приказав, она зависла над Токио. Над бывшим Токио. Здесь остались здания из бетона. Лачуг и фанерных домиков не видно. А-а, вот в чём дело: поднявшись выше, она увидала, как от центра словно бы расходятся борозды! Воздушный взрыв.

Всё просто смело ударной волной — как пушинку ветром! А… Америка?

Города не так сильно пострадали — наверное, оттого, что здания капитальные. Кирпич. Бетон. Стоят себе. Крыш только нет. Как и людей. Радиоактивные осадки, что ли? Или — остаточная радиация? Но раз нет воронья и здесь, скорее всего, просто — радиация.

Она попробовала хитрый «запасной» план — Австралия!

Люди… Есть! Но почему они… Вот блин — погибнут и эти. Метнувшись взглядом ближе к ним, она содрогнулась: язвы, ожоги, гноящиеся раны и бельма на месте глаз… Да, верно — отравлено всё: и пшеница на полях, и запасы на складах. Радиация и здесь поработала. А консервы наверняка кончились. Если кто из живых и сохранится — вероятно, только пингвины в Антарктике. Они холодов не боятся. И питаются рыбой… Вот только если океан не замёрз.

— Хватит! Очнись! Да очнись же!.. — её настойчиво трясли за предплечье, сердито шепча в ухо, — Не хватало ещё, чтоб ты здесь прилегла! Всё! Сеанс окончен!

— О-ох… Простите, леди Барбро… — она обнаружила, что ноги расслабились, и стоять она осталась лишь потому, что её крепко держат, а липкий пот заливает подмышки и спину.

— Вот уж не думала, что… На тебя так подействует. Ладно. Извинения приняты.

Надеюсь, убедительная картина? Это то, что станется с вашей Океанией в тысяча девятьсот восемьдесят четвёртом, если Гитлера позволить убить сейчас… Кстати, попыток было совершено — сорок девять. Шансы выжить — один к пятидесяти триллионам. Чёртовы статистики: вычислили, конечно. Только не знают, кого… И даже есть теория — Ха-ха! — что его хранил не то — злой Рок, не то — Дьявол, которому он продал Душу.

Ну — мы пожалуй, не совсем Рок или Дьявол… Хотя по версии наших противников, тех, — она кивнула головой, — которые мнят себя «хорошими», претендуем на эти гордые звания… Но иногда — я и сама думаю… — леди Барбро прикусила губу, — Ладно, неважно! Пошли! Мы уже опаздываем!

Быстрым шагом они двинулись вдоль тротуара, за спинами всё сгущавшейся толпы у натянутых вдоль проезжей части верёвок ограждения. А молодцы немцы. Вот что значит — приучены к дисциплине: никто за обычную верёвочку вылезти, или даже натянув телом, подобраться поближе, и не пытался!

Минут через пять они оказались на месте, у перекрёстка и трибуны. Тоже мне — «трибуна»: кусок огороженного помоста высотой по колено!

— Смотри. Вон тот бледный худой мужчина — наш «клиент». Теперь работаем раздельно. Ты пробираешься вперёд, становишься спереди него, ближе к ограждению. Я стою рядом, у его правой руки — чтоб не вздумал даже дёрнуться. Если что — я подстрахую. А ты, когда увидишь толпу с нацистскими бонзами в первом ряду, смотри чаще назад! Когда до Гитлера останется метров пятьдесят, просто встань к дороге спиной. И неотрывно смотри на нашего клиента. Злым взглядом. Лучше всего хмурься. Ну, пугай, словом!

Задача ясна? Вперёд!