— Нет, эфемеры положительно все тупые. А чего ты тут ждёшь, если не секрет?

Всё верно. Чего он ждёт, как не возвращения с того света своей любимой? Дурак…

Тамиона усмехнулась.

— Мы, эльфы, гораздо живучей вас, эфемеров. Но даже убитый эльф зачастую может быть оживлён. Это ваши трупы разлагаются в слизь за пару дней. Наши тела нетленны — слышал такое слово? Никакие микробы не могут поселиться в теле эльфа, даже убитого, поэтому тело погибшего не разлагается месяцами, и его можно оживить.

Иван уже ничему не удивлялся. Понятно, бессмертные, понятно, нетленные… Чего такого? С каждым может случиться…

— Ну а если, к примеру, снарядом разорвёт?

— Это смотря как. Если голова цела, то проблем особо нет — новое тело будет не хуже старого. Ну а если совсем… Что ты знаешь о душе? — внезапно спросила Тамиона.

Иван снова заморгал. При чём тут душа? Напилась-таки… Но глаза девушки смотрели ясно-пронзительно.

— Так что ты знаешь о душе?

— Душа — поповские байки… — выдал Иван заученное в школе.

— Понятно — поморщилась Тамиона. — Тогда дальнейший разговор бессмыслен.

Она вдруг придвинулась к Ивану вплотную.

— Как же ты собираешься жить с навкой?!

— Есть сигнал! Иосиф Наумович, есть сигнал!

Николай Ильич радостно вертел рукоятки осциллографа. Челюсть сидящего напротив Эриха отвалилась, глаза выкатились из орбит.

— Доннерветтер! Не может быть! Сейчас только одиннадцать!

Майор тоже выглядел ошарашенно. Он метнулся к ящику, красовавшемуся в центре стола, отщёлкнул замки и откинул шарнирную крышку.

В центре ящика на полированной мраморной подставке, в окружении чувствительных фотоумножителей покоился крупный кристалл. Глаза майора тоже округлились. Кристалл Поиска, обычно дававший едва заметную простым глазом короткую вспышку, раз в сутки, в полдень, теперь светился ровным, всё усиливающимся алым светом, отчего на пыльном чердаке, казалось, разгоралось невиданное сказочное сияние.

— Иосиф Наумович! — отчаянно возопил Николай Ильич — да закройте же крышку! Умножителям же каюк!

— Им и так каюк, Коля — майор зачарованно смотрел на Кристалл Поиска, сиявший алым светом, как некий сказочный Аленький Цветочек — Такая красота, а мы и не знали…