Через три недели после своего избрания Феррик собрал в своей гостиной совещание. Требовалось утвердить план окончательной нейтрализации Совета, подпавшего под доминаторское влияние. Помещение, в котором проходило совещание, поражало воображение своими грандиозными размерами. В отделке преобладал голубой цвет, повсюду лежали богатые ковры, сверкали бронзовые украшения. Феррику особенно пришелся по душе огромный балкон, с которого ночью открывался изумительный вид на Хельдхайм — огромный ковер мерцающих огней под величественным звездным сводом. Феррик, Богель, Ваффинг и Бест сидели в мягких, обитых плюшем креслах вокруг круглого стола из розоватого дерева. Стол был уставлен большими деревянными кружками с элем. Все ждали Ремлера, который, против обыкновения, почему-то запаздывал.

— Как я понимаю, — нарушил тишину Богель, — наша задача — взять бразды правления, не нарушая видимость законности, так, чтобы у армии не возникало вопросов о правомочности приказов. Весь вопрос в том, согласится ли командование Звездоносной признать Феррика в качестве абсолютного властителя Хелдона, если это назначение подкрепят соответствующие декреты Верховного Совета.

Вопрос был адресован Лару Ваффингу, который сделал основательный глоток эля, обдумывая ответ. Одним духом осушив кружку, он поставил ее на стол и снова наполнил из небольшого деревянного бочонка, стоявшего тут же, на столе. Только после этого Ваффинг заговорил.

— Ясное дело, Звездоносная Армия была бы только рада видеть Свастику у власти в Хелдоне. Никакое иное правительство не в состоянии предоставить бравым солдатам работу, по которой они стосковались. — Ваффинг отхлебнул эля. — Однако армейские генералы присягали в верности законному правительству. С ними дело не выгорит. Любые попытки форсировать развитие событий, скорее всего, приведут к гражданской войне.

Феррик был не на шутку обеспокоен ситуацией. Гельбарт обнародовал постановление Верховного Совета, где в ультимативной форме требовал немедленного разоружения отрядов СС и расформирования рыцарского корпуса. В обстановке и без того накаленной донельзя, действия Гельбарта были равноценны подливанию масла в огонь. Следовало нанести упреждающий удар по правительству, прежде чем в дело будет вовлечена Звездоносная Армия. В противном случае у Партии останется два выхода: открытая капитуляция или развязывание гражданской войны. Но и в случае нанесения упреждающего удара Партия неминуемо вступит в конфронтацию со Звездоносной Армией.

— И еще, — продолжал Ваффинг, — в штабе Армии все большее беспокойство вызывают Рыцари и их вожак Стяг Штепке. Особенно настораживает армейскую разведку вот что: власть Штепке основана на неформальных отношениях с его молодчиками, все без исключения лейтенанты в его отряде — бывшие Мстители, привыкшие подчиняться лишь…

Внезапно послышались торопливые шаги — и в дверях показался Боре Ремлер. Вид у него был крайне взволнованный, голубые глаза лихорадочно блестели.

— Что стряслось? Мы тебя ждем уже битый…

— Мой Командир, — выдохнул Ремлер, плюхнувшись в кресло по левую руку от Феррика, — я вынужден доложить о заговоре, направленном против тебя лично и против Партии. В заговоре участвует Стяг Штепке, действующий заодно с Верховным Советом!

— Что!

Тут командующего СС будто прорвало. Ремлер прямо-таки захлебывался словами.

— В целях предосторожности я внедрил тайных агентов СС на всех уровнях командной иерархии рыцарского корпуса. И вот только что я получил донесение чрезвычайной важности. Штепке встретился с людьми Гельбарта, которые, не исключаю, могут оказаться и зиндскими шпионами. В общем, план действий у них следующий. В ночь, когда истекает срок действия ультиматума Верховного Совета, отряд Рыцарей, одетый в форму, установленного тобой, мой Командир, образца, должен будет перебить высший командный состав Звездоносной Армии. В результате провокации армия окажется втянутой в гражданскую войну с Партией. Судя по всему, Гельбарт обещал Штепке пост верховного главнокомандующего, после того как с нами будет покончено. Или же Зинд через своих шпионов пообещал Штепке поставить его наместником над Хелдоном, после того как гражданская война обескровит страну и сделает ее легкой добычей для алчных и жестоких зиндских орд. Нетрудно догадаться, что Штепке не видать обещанного, как своих ушей, — Зинд позаботится о том, чтобы своевременно избавиться от предателя с помощью своей агентуры. Нужно быть таким чурбаном, как Стяг Штепке, чтобы не понять их игры.

Когда Ремлер закончил, все как-то разом горестно вздохнули. Глубокая скорбь овладела Ферриком. Рассказ Ремлера потряс его до глубины души.

— А я так ему верил! — воскликнул Феррик. — Не было человека более преданного мне и нашему общему делу!

— Я могу предоставить сколько угодно доказательств, о мой Командир! вскричал Ремлер.

— Нет-нет, друг мой, я ни на минуту не усомнился в твоих словах, поспешил успокоить его Феррик. — Однако, правду сказать, я несказанно удивлен и глубоко обеспокоен таким поворотом событий. Вне всяких сомнений, Штепке должен быть наказан, и наказан примерно, но лично я рассматриваю это, увы, лишь как печальную необходимость. Я посчитаюсь с ним, но знайте мне это не доставит никакого удовольствия.

Да, душа Феррика скорбела при мысли о том, что Судьбе было угодно сделать Штепке предателем, а его, Феррика, — дланью наказующей. Но предатель Штепке будет наказан. Штепке предал Свастику, предал святое дело защиты расовой чистоты. Именно такие, как Штепке, стоят на пути к окончательной и полной победе, именно такие, как он, заслоняют от людей светлое будущее. Долг перед нацией выше личных симпатий. Возмездие настигнет предателя. Кроме того, если подумать, из всей этой истории со Штепке можно извлечь практическую пользу.

Феррик обратился к Лару Ваффингу:

— Если предположить, что Рыцари перестанут быть бельмом на глазу у генштаба, согласится ли командование Звездоносной Армии признать меня в качестве лица, наделенного абсолютной властью в Хелдоне, при условии, что чрезвычайные полномочия, переданные мне, будут подтверждены законным правительством, действующим на основании Конституции?

— На таких-то условиях? Несомненно, да, мой Командир,