— Я тоже согласен, — выдал охрипшим голосом бывший милиционер.

— И ты мусорюга туда же, — прокомментировал его решение снайпер.

— У-у-у, — бессвязно промычал Бугай.

— И ты тоже, что ли бабуин? — услышал в его мычании что-то свое Кир.

— Нет, вы плохие люди. Моральные уроды. И ты Феррум тоже не хороший, — высказал во всеуслышание свою позицию здоровяк.

— Ну, значит бабуин не с нами, — главарь шайки явно задумался, над тем как быть, — Ладно давайте отвязывайте этих двоих, — принял он решение и послал одного из двух своих сопровождающих к Ферруму. — Иди, помоги с этим.

Джи стали отвязывать мужики, стоявшие рядом с ней, а к Ферру пошел молодой мур и сопровождающий. По два мужика на одного. Шансы падали. Из-за того, что муры оказались ближе к женщине, ее освободили первой. Один из муров подошел к стене и в одно движение отвязали веревку, тянущую руки через петлю на потолке вверх. Видимо там был какой-то очень хитрый или наоборот совсем простой узел. Второй из конвоиров успел поддержать даму, а то бы она не устояла на ногах, несмотря на былую спортивную подготовку.

— Спасибо, — рукопашница не только сказала, но и сумела даже улыбнуться.

Феррума освобождали, разумеется, так же, да вот только поддерживать его никто не стал. Из-за затекшего тела и не устойчивой позы без помощи не удержал равновесие и упал. Впрочем, он и не старался стоять на ногах, поскольку падение вполне укладывалось в его не хитрый план.

— Вставай, давай, коряга, — с какой-то особенной и не понятной по отношению к будущему союзнику злостью, сказал Ферру тот из его конвоиров, что отвязывал веревку, и он решил более не медлить.

Руки по-прежнему были связаны в запястьях, но он их все равно не чуял и даже если бы их вдруг развязали, то действовать ими он смог бы далеко не сразу, а тянуть долго было опасно. Еще неизвестно как оно повернется уже через пять минут. Поэтому старшина неумелым брейк-дансером крутнулся на полу, не обращая внимания на голый бетон, оставляющий на обнажённом теле ссадины. Что такое ссадины, когда ты идешь на смерть? Его ноги ножницами захватили нижние конечности отвязавшего веревку мура и тут же свалили его, так что он упал рядом и удачно для Ферра ударился головой. Бывший милиционер, не обращая внимания на спешащего к ним молодого мура, извернулся и постарался вцепиться в горло противника зубами. Вцепился куда-то в шею, но не удачно. Ни гортань, ни сонную артерию точно не зацепил.

— Сними его с меня, — завопил не совсем лишившийся сознания, но хорошо нокаутированный мур и стал стараться отпихнуть руками своего обидчика.

Посильнее сжимая зубы и жалея, что все же не получится загрызть свою жертву краем глаза, бывший милиционер заметил, что сослуживица не подкачала и, дождавшись его действий, начала махать ногами, так что любо дорого. Она ударила поддержавшего ее мура стопой в голень с такой силой, что его нога согнулась в том месте где, будучи целой, никак не могла.

— Она мне ногу сломала, — заорал пострадавший, катаясь по полу.

— Мочи уродов! — заорал Копыто в поддержку товарищей и задергался в бессмысленной попытке освободиться.

— Стоп! Хватит! Прекратите! — одновременно с криком снайпера прозвучал голос Манекена или старшине все же показалось что это он?

— Ах, ты ж, мать твою, — второй из освобождавших Джи муров попробовал подступиться к ней в рукопашную, но тут же получил боковой удар в бедро.

Больше Феррум увидеть, услышать или сделать не успел. Молодой муренок вырубил его ударом по голове, и в себя он пришел, как полагается с головной болью. Теперь мужчина не висел в подвале и не валялся на бетоне, а лежал на постели. Под спиной чувствовался тонкий ватный матрац на панцирной сетке. Не райское ложе, но не сопоставимо с тем, что было при прошлом пробуждении. Стонать и выдавать себя как-то по-другому Ферр пока не стал. Рядом слышались голоса, только вот говорили тихо и он не мог разобрать, кто именно общается. Хотя один точно принадлежал женщине. Джи? Или нет? Среди присутствовавших в подвале муров не имелось особ женского пола, но кто сказал, что они спускались к ним все.

Старшина осторожно приоткрыл один глаз и, скосив его, увидел Панду. Она сидела возле кровати на табуретке с железными ножками и обтянутым дерматином фанерным сидением. Девушке вернули выданную Манекеном чудо форму, и на поясе у неё висел пистолет. Они что все же освободились? Такого не могло случиться. Его вырубили, а Джи должны были просто пристрелить. Это если бы, все же не справились с ней без оружия. Она хоть и серьёзная рукопашница, но удар дубиной или прикладом по голове пока никто не отменял. Ну не могла одна, даже самая боевитая баба, без оружия раскидать шестерых вооруженных здоровых мужиков. Ну, разве только в каком-нибудь кино вроде Ангелов Чарли.

В итоге Феррум решил, что раз он и сам не чует того, что привязан к койке, то не стоит таиться и можно открыть глаза. Сделав это, мужчина тут же увидел радостную улыбку девчонки.