Долгоон по-приятельски положил свои руки на плечи Бэркэ и Айыыны и обратился к замолчавшему и покрасневшему от досады Бэркэ.

– Хайя, Бэркэ? Как конь? Вижу, ты уже вовсю ездишь! – затараторил он, – Как и говорил, коня я выбрал тебе покладистого. Он слушается тебя? Будь с ним строже! Покажи ему, что ты хозяин. Кони, они такие: если не приструнишь, они будут показывать характер.

Бэркэ и Айыына мельком переглянулись. Досада промелькнула в глазах обоих, от недосказанных слов. Долгоон, без конца тараторя, увёл за собой погрустневшую девушку.

Вечером Бэркэ наблюдал, как люди отца Долгоона загоняют пригнанных ими многочисленных рогатых коров и лохматых лошадей в загоны для животных. Подъехавший на гнедой кобыле Лючю, вытирая пот, сказал Бэркэ:

– Да, повезло Айыыне с новыми родственниками! Богатое приданое они пригнали. А сколько подарков привезли! Шкуры, посуду, еду! Богатый жених достался дочке Октая. Айыына не будет знать невзгод и недостатка. Заживут счастливой жизнью! Мысли потерянного Бэркэ смешались. Он украдкой посмотрел на морщинистое лицо Лючю. Любил ли он кого-нибудь? Праздновал ли свою свадьбу?

Бэркэ издали наблюдал за домочадцами Октая и слышал их разговоры о предстоящей свадьбе. Все они сводились к тому, что это будет удачный брак. Проведя весь день в раздумьях, он принял решение уехать следующим утром. Сон не шёл, и он уснул только далеко за полночь. Проснувшись и наблюдая за ежедневными хлопотами лагеря, он искал повод, чтобы увидеться с Айыыной, но все не находил его. Подойти к ней и попрощаться наедине, никак не получалось – она всё время была в окружении людей. В задумчивости, он заседлал коня, решив совершить очередную конную прогулку, поехал на ближайшее озеро. Сидя на берегу и думая о предстоящем дне, он мысленно убеждал себя, что надо просто взять и уехать! Это будет правильным и логичным решением. Но вторая половина его натуры поселила в нем назойливую мысль, что он что-то делает не так. И эта мысль не давала ему покоя. Желая встречи, он одновременно боялся её. Что он скажет? Бэркэ понимал, что должен сказать девушке какие-то нужные слова, но, не умея выражать свои чувства, сердился на себя. Она нравится ему. Очень. Какое это странное чувство. Разглядев в воде своё отражение, лицо с протянувшимся наискосок уродующим его рубцом, он вдруг помрачнел и с силой ударил по ней. Рябь от волн ещё более исказила его отражение. Решительно поднявшись, и вскочив на коня, ускорил его и поскакал к становищу. Надо попрощаться и уехать! Он лишний среди этих людей. Ничего его с ними не связывает. Это просто несбыточные грезы мутят его душу.

Айыына в очередной раз прошлась по двору, но Бэркэ нигде не было видно. В прошлую встречу, им не удалось выяснить отношения из-за некстати появившегося Долгоона. А ведь они были так близки к тому, чтобы узнать и высказать свои чувства друг перед другом. Она не теряла надежды, пока не поздно, поговорить и выяснить свои отношения с Бэркэ. Ни дня не проходило, что бы она не думала о нем.

С первого взгляда показавшийся ей необщительным и замкнутым, она, когда узнала его ближе, сердцем почувствовала, что в нем бьется доброе сердце. Она догадывалась, что он находится в затруднительном положении и, в силу своего характера и молчаливости, не может проявить свои чувства. «Мужчины могут быть в битвах яростны и смелы как тигры, но в разговоре с женщинами нерешительны и робки, как утки», – вспомнила она слова своей матери. Айыына дойдя до загона для лошадей осмотрела его, но Бэркэ там не было. С тревогой, поселившейся в сердце с тех пор, как объявили об их помолвке с Долгооном, она вернулась к себе в холомо. На южном небосклоне появились тяжелые тучи – предвестники затяжного дождя.

Айыына, погрузившись в свои думы, сидела на колченогом стуле, а стоявшая позади девушка-работница расчесывала ей волосы. Молодая помощница без устали рассказывала какую-то веселую историю, но Айыына не слышала её. Рассеянно кивая головой и думая о своём, она не заметила, как вошёл Долгоон. Его самодовольное лицо, расплылось в загадочной улыбке. В руках его появилось красивое серебряное девичье ожерелье. Девушка работница увидев его, восхищенно охнула и отступила в сторону. Долгоон, подойдя сзади, одел ожерелье Айыне на шею. Она, словно очнувшись, обернулась и рассеянно улыбнулась Долгоону.

Бэркэ, с гулко бьющимся сердцем, не обращая внимания на вымочивший его до нитки дождь, подошёл к холомо Айыыны. В нерешительности остановившись, он заметил, что дверь приоткрыта. Выдохнув и коснувшись двери, он вдруг через открытый проем увидел, как Долгоон надевает украшение на шею Айыыны. Он остановился, не решаясь войти и невольно наблюдая за происходящим. С болью в сердце, он заметил как девушка улыбнулась стоящему над ней Долгоону. Бэркэ замер, не в силах шелохнуться. Его мокрое и залитое дождем лицо застыло; вдруг, резко развернувшись, он пошёл прочь. Преодолев, хромая, расстояние до своего жилища, он в спешке начал собирать вещи. Остановившись, вышел на улицу, и пройдя несколько шагов вновь замер. Вернулся обратно. Добравшись до своего коня, он водрузил на него свой скарб и подтянул седло. Вдруг остановившись, он, зажмурившись, прижался лбом к шее животного. Его охватила слабость, и он повиснув на шее животного, некоторое время топтался на месте в нерешительности. – Что мне делать? – прошептал он коню. Затем все же вскочил на него, оглядел странным взглядом двор и поехал из него прочь.

Айыына после ухода Долгоона сняла украшение и задумавшись оглядела его. – Красивая работа. Мастер кузнец постарался на славу. Погрузившись в свои мысли, она закрыв глаза перебирала пальцами узор.

«Почему же он молчит?.. Не может решиться? О чем он думает?.. Ведь что-то тревожит его…» Она прочла это в его взгляде… Как он смотрит на неё… Догадывается ли он о ее чувствах? Вдруг почувствовав какое-то волнение, она не в силах усидеть на месте, отложив украшение, вышла на улицу. Подняв голову к свинцовому небу и прикрыв глаза, она ощутила, как капли дождя бьют по её лицу. Во дворе никого не было, но открыв глаза, она вдруг увидела в дальнем углу становища удаляющийся силуэт всадника. Вздрогнув, она узнала в нем Бэркэ. Куда он в такую погоду? По охватившему её волнению она догадалась, что он покидает её. Она потерянно оглянулась, словно ища помощи. Волнение сменилось растерянностью и смесью обиды. Она не знала, что делать. Ей вдруг стало жаль себя. На глаза навернулись слезы, которые она быстро смахнула с мокрого лица.

– Ой, совсем промокла! – воскликнула девушка-работница, увидев, что Айыына вернулась. – Ох, уж эта погода! Только дома сидеть!

Мокрая Айыына потерянно села на стул. Девушка, причитая и укоряя её за то, что она может простудиться, начала вытирать ей волосы. Некоторое время она сидела, застыв и погрузившись в свои думы. Глядя на потрескивающие в камельке горящие сучья, Айыына вдруг снова вспомнила слова матери. Девушка-работница, не замечая ее состояния, хлопотала по дому, что-то весело рассказывая. Она предложила Айыыне сменить мокрое платье и ушла в дальний конец комнаты к стоявшим в углу сундукам. Найдя платье она обернулась – но Айыыны уже не было.

Лючю, приехав с объезда пастбищ, кляня отвратительную погоду, слез со своей пегой кобылы, и привязал ее к коновязному столбу. Он промок насквозь, и отдирая прилипающую к телу мокрую одежду, нагнувшись, высморкался. Пригибаясь под каплями дождя, он быстрым шагом направился к Октая, чтобы доложить тому о состоянии дел. Во дворе было пусто – все попрятались от затянувшейся с утра непогоды. На середине двора он вдруг замедлил шаг: насквозь промокшая Айыына, в одном летнем платье, прошла мимо Лючю, словно не заметив его. Он оторопело остановился и хотел было что-то сказать ей, но, увидев ее выражение лица осекся, и так и застыл с открытым ртом. Ещё более он удивился, когда та, подойдя к его лошади, отвязала ее, и тут же на неё вскочила. Дёрнув за поводья, девушка развернула животное, и пустила его галопом со двора.

Тропа размокла и местами превратилась в грязь. От задних копыт несущейся галопом лошади, взлетали ошмётки грязи, пачкая мокрую спину, пригнувшейся наездницы. Айыына уверенно гнала животное вскачь, понукая возгласами. «О, духи Айыы! Уповаю на вас! Лишь бы Бэркэ не свернул с тропы!» – мелькнула у неё мысль. Согнувшись над шеей лошади и крепко держа поводья, девушка умело пролетела по краю поля, объезжая многочисленные кустарники. Капли дождя, смешиваясь с ее слезами, текли по лицу, которое она время от времени вытирала ладонью.

Бэркэ, охваченный душевными переживаниями, упустил управление поводьями и, очнувшись, увидел, что его конь давно сошёл с тропы и щиплет траву у примкнувшего к лугу кустарника. «Я еду домой. Я свободен» – сказал он себе, пытаясь найти успокоение. Но если это так, почему у меня на душе так пусто? Дождь вымочил его насквозь Испустив тяжелый вздох, и вытерев мокрое лицо ладонью, он поднял голову к небу, подставив лицо дождю. Зажмурившись, поймал капли влаги раскрытым ртом.

«– Я люблю дождь… – вспомнил он слова Айыыны.

– И я…»

На миг, его охватило отчаяние. Словно очнувшись, Бэркэ огляделся вокруг и замотал головой, пытаясь остановить скачущие в голове мучительные мысли. Нет! Что бы там ни было, надо вернуться! И высказать все! Иначе он сойдёт с ума. Освободиться от терзающих его голову дум! Раз и навсегда!