– Свадьбу, свадьбу, доченька… Теперь ты будешь счастлива. Как ты и хотела! Постарайся забыть все неприятности, теперь все будет хорошо!

Октай, склонившись над дочкой, бережно поцеловал её в лоб.

– Ну, побежали мы. Поправляйся.

– Отец, подожди. Я ещё… Я… – Айыына постаралась подобрать слова, нахмурив лоб.

– Дочка, понимаю! Ты не беспокойся! – уверенно заговорил Октай, увидев вдруг напрягшееся лицо Айыыны. – Мы все подготовим сами. Тебе надо отдыхать и набираться сил. Все хлопоты по свадебным делам мы с семьёй Долгоона берём на себя. Ты не беспокойся. Твоё дело отдохнуть и набраться сил. Ну, отдыхай! Поспи…

Октай с Долгооном торопливо направились к выходу.

– Отец, подожди… – тихо позвала его Айыына, пытаясь вновь подняться. Но он не услышал её, и вместе с Долгооном вышел на улицу. Дверь закрылась, и она услышала его радостный крик, обращённый к домочадцам:

– Слушайте, люди! Наши дети женятся! Готовьтесь к свадьбе! Долгоон и Айыына женятся.

В ответ раздался одобрительный гул голосов людей, обрадованных доброй вестью. Айыына с трудом поднялась и села на топчане. Тяжело вздохнув, она обхватила лоб ладонями. Головная боль, слабость и какое-то чувство тревожной неопределенности охватили её. Мысли путались, и в ее голове все смешалось.

На следующий день к Айыыне вошёл отец, а за ним, неловко хромая, протиснулся Бэркэ.

– Вот, принимай гостя, дочка! Спаситель наш. Заходи, заходи, Бэркэ, не робей. А то я смотрю, все он рядом жмётся, и не решается.

– Нет, лежи! Не вставай! – торопливо сказал Бэркэ Айыыне, увидев, что та хочет приподняться.

– Да, не вставай доченька. Лежи, ты ещё очень слаба. Присаживайся, Бэркэ. Айына и Долгоон рассказали всё о тебе! Мы очень благодарны тебе! Ты настоящий герой! Хосуун-удалец! Горе и беда обошли наш дом благодаря тебе. Слава духам Айыы, что они послали тебя нам, – горячо произнёс Октай. После затянувшейся минуты неловкости, догадавшись, что молодым людям надо поговорить, добавил:

– Ну, вы тут поболтайте, пообщайтесь, а я побегу по делам.

Октай покинул жилище, Айыына и Бэркэ остались одни. Он присел на стоявший рядом табурет.

– Как ты, поправляешься? – тихо спросил Бэркэ.

– Да, я в порядке. А ты? Твоя нога? Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, раны заживают. Лючю – хороший лекарь.

Повисло затянувшееся молчание, слышно было, как в камельке трещат горящие сучья. Встретившись взглядами, они одновременно захотели что-то сказать, но, не решившись, оба промолчали.

– Слышал, у вас скоро свадьба, – тихо проговорил Бэркэ.