И почему-то он подумал о мистере Зарбуре. Бедный мистер Зарбур. Наверное, он так и не вышел из шока, как об этом писали газеты.

— Мистер Зарбур… — сказал он.

— Конечно, — ответил детектив. — Ты не должен никого защищать — ни мистера Зарбура, ни кого-либо еще. Ты обязан говорить правду, ничего не скрывая.

Но ему нечего было скрывать.

— Мистер Зарбур мог что-нибудь упомянуть при тебе о состоянии балкона? — снова заговорил детектив Катер.

— Нет. Я думал об этом. Там были ящики и все такое. Прежде я туда старался не ходить. Мне не нравилось там находиться.

— Почему?

— Там было пыльно и грязно. Оттуда постоянно слышался странный шум. Наверное, бегали крысы.

— Ты уверен, что это были крысы?

— Уверен, — головная боль снова к нему вернулась, будто пружина, выскочив из своего механизма, стала в распор его черепа.

— Какие звуки там были еще?

— Не понял…

— Может, что-нибудь похожее на то, что ты слышал перед тем представлением, перед самым крушением балкона. Мистер Зарбур что-нибудь говорил об этом балконе загодя до того?

Разве минутой до того он об этом не спрашивал?

— Нет, — будто молоток ударил у него в голове где-то над правой скулой.

И тут вмешался отец.

— Я думаю, у моего сына сильные головные боли. Наверное, стоит пока прекратить.

Детектив отступил к двери, а уполномоченный сказал:

— Постарайся отдохнуть, — это прозвучало мягко и легко.

— Но подумай о заданных тебе вопросах, — напомнил о себе детектив Катер, обернувшись через плечо, выходя из палаты. Его голос звучал совсем не мягко.