— Вы защищали ткачей?

— Не я, — отозвался Чалмерс. — Мистер Лористон был их героем.

Балфор вопросительно приподнял брови, взгляд темных глаз пронзал насквозь.

— Я работал с мистером Джеффри над линией защиты двух ткачей, которых впоследствии казнили, — кратко пояснил Дэвид, желания делиться подробностями не имелось.

Балфор глядел на Дэвида в упор.

— Ясно, — после долгой паузы сказал он.

Повисла неуютная тишина.

— Скажите, милорд, вы постоянно проживаете в Лондоне? — Вежливым вопросом Чалмерс сгладил тревожный момент.

— Большую часть года, — переведя взор на Чалмерса, ответил Балфор. — По меньшей мере раз в год стараюсь приезжать в Килбей — имение моего отца. Обычно я езжу весной или осенью, предпочитаю избегать этого места, когда кусается мошкара.

Чалмерс захохотал.

— О, я очень хорошо знаком с этими бестиями! Хуже всего на западе.

— Вы с запада? Разве не из Эдинбурга?

Чалмерс кивнул.

— Я уроженец Обана. Хотя живу здесь уже тридцать два года и отношу себя к коренным жителям. — В голосе Чалмерса послышался намек на веселье.

— Вы когда-нибудь подумывали вернуться на родину? — спросил Балфор.

— Боже, нет! Я бы скучал по городской жизни. Мне нравится мой клуб. По меньшей мере дважды в неделю я там обедаю. И я обожаю полемику в спекулятивном сообществе¹¹. Все мои друзья, как и я, члены факультета. В случае переезда мне будет весьма недоставать их компании.

Дэвид подавил улыбку. От него не укрылось, что благодаря любимым занятиям Чалмерс имел возможность избегать общества своей сварливой жены.

— Вам больше по душе интеллектуальный образ жизни, — отметил Балфор.

— Вне всяких сомнений, — согласился Чалмерс. — А вы, милорд? Смогли бы променять лондонские развлечения на деревенские?

— Вообще-то я как раз рассматриваю такой вариант.