– Как учили! Хорошо, немцев на дороге не оказалось – ушел бы «Опель».

– Посмотрим трофей?

Саша расстегнул портфель.

– Сергей, глянь, что в мешке. Может, пожевать что-нибудь найдется, не зря же немец его с собой вез.

Саша извлек из портфеля его содержимое: карту, бумаги, бутылку коньяка. Вдруг рядом громко, в три этажа заматерился Сергей.

– Тихо ты! – попытался остановить его Саша. – Чего взбеленился?

– Гляди, старшой!

Сергей подполз ближе к заднему борту грузовика, расправил какую-то тряпку, и Саша онемел. Хоть и темно было, однако при свете луны он все же увидел – знамя! Наше знамя, двадцать четвертой стрелковой дивизии! Шитую золотом надпись прочитать было можно.

– Это же немцы, суки, штаб дивизии разгромили, знамя взяли! А мы своим вернем! Как думаешь, старшой, по ордену нам дадут? – Сергей возбудился.

– Ты еще к своим перейди и знамя доставь! – урезонил его Саша.

Знамя – святыня части. Пока знамя у знаменосца, полк или дивизия живы, и даже если погиб последний боец, честь не уронена. Потеря знамени – несмываемый позор, такую часть, даже если она в полном составе, расформировывают.

– Я доставлю, – взволнованно зачастил Сергей, – вернее – мы доставим!

Он снял немецкий френч и нательную рубаху, обмотал вокруг своего тела вдвое сложенное знамя и вновь натянул рубаху. А вот френч уже не сходился, даже пуговицы застегнуть нельзя было. Это не наша безразмерная гимнастерка. Но Сергей только рукой махнул: «Сойдет!» Потом, слегка задумавшись, спросил:

– Ну а медаль хотя бы за спасение знамени дадут?

– Далась тебе эта медаль! – вступил в разговор молчавший до этого Иван. – Грузовиком управлял Володя, стрелял по легковушке старшой, документы у фрица тоже старшой забирал – вместе с Виктором. Ты-то каким боком к спасению знамени причастен?

– Так не одному же мне – всем нам! Вот представляешь, приду я с фронта домой, а на груди – ни одной медали, не говоря уж об ордене. Земляки мои из деревни Рыжковка Переволоцкого района спросят: «Ты чего же, Сергей, так плохо воевал? Не в тылу ли проедался, за чужими спинами прячась?» И что я им скажу?

Сергей сел в угол кузова и замолчал.

Награды на гимнастерках и в самом деле были большой редкостью, и если и встречались у кого – так за финскую войну или за бои в Испании. Наградами гордились, и при необходимости документы подписывали – орденоносец Иванов.

Не только наград было мало – всего остального тоже не хватало. Бедно жил народ. Велосипед был редкостью, мотоцикл воспринимался так же, как личный вертолет сейчас. Личные машины в собственности были только у народных артистов и академиков, потому и управлять автомашинами умели далеко не все, можно сказать – единицы.

Да что мотоцикл, наручные часы – огромные, тяжелые – были гордостью владельца. Бойцы Красной армии не брезговали снимать часы с убитых немцев – трудно без них военному человеку. Немцы же наручные часы имели поголовно, да и не только их.