— Однако неожиданно мощный и скорый огонь небольшого отряда деморализующе действует на противника. Не хуже залпового огня роты, как минимум… Да и потери наносит, особенно по плотным порядкам, отнюдь на малые, — возразил ротмистр.

— Что же, я склонен вам верить, Александр Иосифович, — снисходительно согласился генерал. — И скоро мы прибудем?

— Еще не более получаса, Алексей Николаевич.

— Вот и хорошо, — обрадовался генерал. И улыбнувшись, добавил. — Стар я стал, Александр Иосифович, тяжко такую дорогу переносить… Эх, вот помнится в Туркестане с Кауфманом…

Пока Его Высокопревосходительство предавался беседам с «фронтовыми офицерами» и воспоминаниям, отряд неторопливо пересек очередную долинку и поднялся на взгорье, с которого уже стала видна и деревня. От обычных российских сел ее отличала довольно высокая насыпь с частоколом, окружающая не только дома, но и сравнительно большой выгон для скота. Ничего не поделаешь, набеги шаек местных бандитов быстро приучили переселенцев защищаться. Тем более, что на каждое поселение «от казны» выдавалось не менее дюжины «берданок» с сотней патронов на каждую. И если учесть, что в большинстве деревень пока оседали в основном отставные солдаты, еще не забывшие, что делать по любую сторону от ствола — хунхузам стало тяжеловато проводить свои набеги.

Вот и сейчас генерал-губернатор с отрядом отправились в Новоселово не просто из любопытства. На деревеньку новоселов уже несколько раз пытались напасть небольшие банды хунхузов, но получив отпор, поспешно удирали. Недавно же Новоселовку настигла новая беда — очень серьезная и организованная банда решила не просто ограбить русских, а заставить их платить постоянную дань. Но не на тех напали. Каким-то образом поселенцы выследили логово хунхузов и во внезапном нападении уничтожили большую часть банды. А заодно захватили главаря и нашли очень интересный труп его советника. Настолько интересный, что этим заинтересовался сам Куропаткин. Так как «советник» был, по донесению, не китайцем, а японцем…

А ведь сначала, когда его отстранили от должности, Алексей Николаевич, честно говоря, на Государя обиделся. Еще бы, его, боевого офицера, опытного полководца и заслуженного деятеля — и всего лишь в распоряжение министра. Этого выскочки, «момента» и ученого сухаря Редигера… Но затем Император удостоил его личной аудиенции и, объяснив, что нисколько не ревнует к его славе и не собирается ее преуменьшать, намекнул, что его ждет пост, на котором его туркестанский опыт будет весьма востребован. А войти в Историю человеком, который обустроил и привел к цивилизации для России новые дикие азиатские земли столь же почетно, как военным триумфатором. Еще тогда Куропаткин заподозрил, что речь идет о Маньчжурии и с присущей ему основательностью стал изучать все к сей теме относящееся. И не ошибся…

Деревня, в которую прибыл генерал-губернатор, отличалась прямо-таки армейским порядком, чистотой на улицах и справным видом жителей. Кроме изб поселенцев, уже стояла построенная за казенный счет школа, небольшое молитвенное здание и земская изба, с пристроенной к ней полуподвальной камерой и даже погребом, в котором, как выяснилось, на леднике хранилось тело неизвестного. Встретивший высоких гостей староста, пожилой, но крепкий крестьянин Федор Буйносов, четко рассказал о происшествии. Оказалось, что уничтожить банду крестьянам помог «Лешка-китаец». Невысокого роста, морщинистый, подвижный, он неплохо объяснялся на ломанном русском. И оказался не китайцем, а маньчжуром. Рассказав, что с этими бандитами он уже сталкивался и они ему «силино однака вредили», он столь же обстоятельно, под запись, рассказал о господине «Чи», который «однака не китайса, не манго, а настоясца японса есть».

Прибывший вместе с эскортом жандармский штаб-ротмистр Кулькин был весьма доволен как старостой, так и показаниями туземца. Поэтому, как только закончил следственные действия, ходатайствовал о поощрении их. С одной из арб сгрузили патроны, врученные взамен истраченных, а старосте и маньчжуру лично Куропаткин вручил по золотому империалу, а кроме того старосте достался маузеровский охотничий карабин с сотней патронов, а маньчжуру — новенький американский винчестер и полторы сотни патронов к нему. Везти тело шпиона с собой не стали, при жандарме был фотограф, который сделал снимки не только японца, но и взятого в плен главы хунхузов, и даже групповой снимок отличившихся крестьян.

Поездкой, позволившей отвлечься от канцелярских бумаг и проветрится, Алексей Николаевич остался весьма доволен. Тем более, что умело составленное донесение попало не только министру внутренних дел, но и было доложено Государю, изъявившему свое благоволение умелым действиям губернатора и переселенцев.