Леонид Ильич был как раз не против самой идеи – надо это сделать, надо обязательно, но после целой недели бесед с Андроповым, Устиновым и Арбатовым подозревал, что внятного ответа из США не будет. Вернее, по-нашему говоря, «отписка» будет. Может, даже лично госсекретарь Вэнс ее и привезет. Эх…
А Картер, скорее всего, на прямой вопрос ответит, что да, мол, «привержен политике снижения уровня международной напряженности», но все это будет впустую – потому что там, за спиной президента США и часто независимо от него, уже проворачиваются и сдвигаются какие-то не до конца понятные Генеральному детали привода политического механизма противника. Куда там подаренному Никсоном автомобилю…
И значит, на старости лет – война. И проиграть ее непозволительно. Только побеждать, чего бы это ни стоило.
А что в этой нынешней войне стало бы Победой? Где тот Рейхстаг, в который втыкать знамя?
Просто устоять? Уже немало, конечно, но… Хотелось большего.
Разгрести бы накопившиеся завалы да вывести Содружество на чистую воду. А там и на покой можно будет – хоть так, хоть этак. И уже станет не страшно…
Леонид Ильич вдруг почувствовал, что ему полегчало. Был то свежий ветер в лицо или просто он наконец утвердился в решении? Не суть важно. Да и хватит убегать, так войны не выиграть.
Он повернулся к вестовому, и голос его вдруг окреп:
– Возвращаемся, дела не ждут. Времени мало осталось.
Опять Первомай…
За долгие годы этот день потерял заложенный в него изначальный смысл, и для многих вытаскивание себя поутру из уютной квартиры стало обязаловкой.
Но на улице – ярко-ало, громко, весело. Медь оркестров, милиция в парадной форме, беззаботный смех. Стоит только немного пройтись – и вот уже втянуло тебя в какую-то разновидность бразильского карнавала, втянуло и завертело, и хочется теперь гулять еще и еще, да не одному, а с закадычными друзьями и подругами; потом домой, к застолью – пельмешкам, пирогам и граненым рюмочкам. И как-то сами собой разглаживаются смурные морщинки на лбу, тянет рот улыбка от уха до уха и мир вокруг мил забавными праздничными приметами.
Опять Первомай…
Уже второй. И круг замкнулся.
– Да, везет мне на Том, – вырвалось из меня негромко и мечтательно.
Моментально вспомнив и поняв, вспыхнула белозубой улыбкой Мелкая, а с другой стороны покрепче прижалась Томка.
– Желание загадывай! – закричал с азартом Паштет.
– А и загадаю, – засмеялся я, притянул Томок к себе и зажмурился.