– Так. – Карл машинально погладил лежащую в кармане трубку. – Это, в принципе, понятно.

– Дальше… – Колби наклонился вперед, еще слегка придвинувшись к агентам. – Есть те, кто получает почти полную информацию. Они имеют основания сомневаться в том, что это именно игра Кремля, а не автономной группы, сложившейся внутри одной из советских спецслужб или даже вокруг высшего партийного чиновника. Из действующих политиков так думает Збиг, и через него эта позиция транслируются президенту. Остальные – небольшое число руководителей разведсообщества верхнего уровня. Кстати, парни. – Колби отступил на шаг и заговорил обычным голосом: – Збиг, опасаясь аппаратных помех со стороны Госдепа по линии своего польского проекта и этой ленинградской игры, пролоббировал создание под собой национального совета по разведке. Боссом туда ставят Дика Леманна, а вот его замом, курирующим разработку ленинградского Источника, – меня. Директива уже подписана президентом. Так что я теперь в этой игре официально.

– Шеф, – ухмыльнулся Джордж, – вас стоит с этим поздравлять?

– А вот это – вряд ли, – меланхолично отмахнулся Колби и опять понизил голос: – А еще, парни, есть третья группа… Добро пожаловать в нее: здесь те, кто знают, – отчетливо выделил он последнее слово, – что это и не Кремль, и не автономная группа.

– Опс… – вырвалось из Джорджа после небольшой паузы. – А что, так бывает? А…

– Бывает, – решительно перебил его Колби, – но давайте двигаться последовательно. Все, что вам надо знать, я обязательно скажу.

Он опять зашагал по дорожке. Карл с Джорджем молча переглянулись за его спиной и двинулись следом.

– Итак, политический Вашингтон… – после небольшой паузы наставительно продолжил Колби. – Тут разброд и шатание. Невозможность однозначно оценить результаты того, что считается ими игрой Кремля, приводит к столкновениям позиций – каждый трактует неясности в свою пользу.

– И по наркомафии? – Джордж опять бесцеремонно сбил Колби с попытки перевести все в размеренную лекцию. Карл покосился на него с выразительным неодобрением, но Джорджа было не остановить. – Я полагал, что у нас там чистый плюс. Да и слив палестинцев… Это же были не наши?

– Нет, не наши, – качнул головой Колби. – И это все действительно неоднозначно. Так, вброс информационного пакета по колумбийской наркомафии поставил подножку и обозначившейся в последнее время кубинской активности на данном направлении. Мы, раскручивая этот клубок, смогли ее идентифицировать, а значит, и начать противодействовать. Оказалось, что это вотчина генерала Очоа, а к нему у Москвы в последнее время накопилось много неоплаченных счетов. Он курирует кубинские силы в Африке. Их отказ воевать против сепаратистов в Эритрее серьезно осложнил положение Советов на Африканском Роге да к тому же создал определенную двусмысленность в отношениях Москвы и Гаваны.

– Подножку ли? – засомневался Карл. – Может быть, наоборот, расчистили им поле?

– Может, и так, – легко согласился Колби, – я же говорю, однозначности нет. Нужно время, чтобы оценить последствия в динамике.

– «Красные бригады»? – подбросил Джордж очередную тему для обсуждения.

– Ситуация со срывом похищения в Риме по-своему уникальна, – усмехнулся Колби. – Это пока единственный случай, когда активность Источника оказалась явно направлена если не против официальных планов нашего правительства, то уж точно против внятно обозначенных настроений во влиятельных кругах политического сообщества Вашингтона. Случись что серьезное с Альдо Моро – и многие здесь в тот же вечер подняли бы бокалы с шампанским.

– Афганистан? Израиль? – Джордж был явно настроен на получение максимума информации.

– Афганистан… – тяжело вздохнул Колби. – Аналитики считают, что расчетливое уничтожение «Халька» привело к оптимизации роли Советов в Афганистане и повысило устойчивость вдоль южной «дуги нестабильности». Вдобавок на фоне обострения внутриполитической ситуации в Иране отмечены попытки скрытых контактов иранского шаха с Москвой – Пехлеви эту комбинацию оценил по достоинству и сейчас пытается зондировать, причем втайне от нас, возможность как-то опереться на Москву в противостоянии с религиозными фанатиками у себя дома. Что же касается палестинцев… – Колби на миг задумался. – Начну с того, что вектор события на основе одного акта с достаточной достоверностью пока определить невозможно. Гораздо важнее другое: Вашингтон в результате сейчас попал в стратегическую «вилку». Для многих здесь этот слив выглядит признаком того, что Кремль хочет участвовать в идущем за «закрытыми дверями» ближневосточном мирном процессе. Тем более что такие сигналы от Москвы продолжают идти и сейчас: не далее как три дня назад высокопоставленный русский контактер Примаков провел в Аммане переговоры с королем Хуссейном, проявив при этом и недюжинную информированность, и неожиданную гибкость. Безусловно, если бы Москва искренне впряглась в такое миротворчество, то вопросы безопасности Израиля, столь близкие сердцу многих в Вашингтоне, решались бы намного проще… Пат Мойнихен учуял запах «большой сделки» и теперь рвет и мечет и хочет срочно ехать в Москву, желая отметиться в ее заключении. В общем, Картеру нужно оперативно выбирать, что для нас важнее: существенные гарантии безопасности Израилю со стороны СССР или раскрутка направленного против Советов «польского» проекта Збига. Одновременно этих двух линий не потянуть – они очевидно конфликтуют между собой.

– Чего хочет Бжезинский – можно не объяснять, – понимающе улыбнулся Джордж.

– Да, это очевидно, – согласился Колби, – и эта очевидность сейчас серьезно подрывает его позиции: влиятельные друзья Израиля охотно проходятся по его происхождению – мол, национальные комплексы исторической родины для него важнее интересов страны, гражданином которой он является. При этом следует учесть и то, что для стратегического подкрепления польского проекта Бжезинский уже успел озвучить кое-где предложение поджечь южное подбрюшье Советов, пойдя на ситуативную поддержку радикального ислама, пусть и не напрямую, а через саудитов. А значит, жертвовать Ираном и наращивать угрозы Израилю. И все это ради не вполне ясных перспектив потеснить глобального оппонента. Это вызывало значительное сопротивление и раньше, а уж сейчас, на фоне этих, как считают здесь, примиряющих жестов Кремля… Збигу приходится умерить свой пыл – не вовремя начатый крестовый поход может обернуться для него политическим самоубийством.

– Понятненько, – многозначительно протянул Джордж, – а в Израиле, насколько я в курсе, традиционно сильны настроения на восстановление отношений с Москвой… У Советов будут очень сильные карты, если они захотят обменять на что-нибудь существенное свою поддержку семейного бизнеса Арафата.

– Да, – еще раз кивнул Колби и закинул, сцепляя, руки за спину, – если им вдруг хватит ума на действительно конструктивную позицию по палестинскому вопросу, то сторонникам новой жесткой линии в Вашингтоне будет ох как непросто. Традиционалисты встанут стеной.