Яхта изящно обошла плавучий госпиталь и взяла курс на Латакию. На этот раз Грифитс не стал ставить парус, шел, используя двигатель. Острый нос яхты резал волны, золотился в лучах солнца лакированный деревянный настил.

Оператор и журналистка сидели на палубе за небольшим раскладным столиком. Под маленькой кофеваркой горела спиртовка. Вода закипела, зашипел пар. Кэтрин разлила напиток по чашечкам.

— Кофе, это единственное, что ты умеешь готовить, — сказал Грифитс.

— А я и не претендую на звание повара высокого класса. Я умею делать не так уж много вещей. Но все, что делаю, делаю великолепно.

— Намекаешь на секс? — Джон пригубил кофе.

Кэтрин не ответила на его вопрос, вместо этого озабоченно проговорила:

— Тебя не беспокоит то, что наши новые знакомые дружно исчезли с плавучего госпиталя и не собираются больше выходить с нами на связь?

— Они просто не хотят с нами больше сотрудничать, вот и свалили, чтобы ничего не объяснять.

— Может, ты и прав.

— Не «может», а «точно».

Кэтрин задумчиво стала стучать пальчиками по столу, словно набирала текст на невидимой компьютерной клавиатуре.

— Вопросы адмиралу сочиняешь? — догадался Грифитс.

— И это тоже.

— Каким же будет первый вопрос?

Кэт улыбнулась.

— Первый и все последующие вопросы должны быть провокационными. Как думаешь, адмирал-перебежчик не сильно обидится, если я спрошу его примерно о следующем: мол, ходят слухи, что это вы руководите сплавом морских мин, и что вы скажете по этому поводу?

— Такие слухи в самом деле циркулируют? — удивился Грифитс.

— Нет, — засмеялась Кэт. — Но, если сопоставить два факта, то можно прийти и к такому парадоксальному решению.

— Какие такие факты?

— Мины появились вскоре после того, как адмирал переметнулся к повстанцам.