— Хорошо, Игорь, хорошо! У нас время есть или погоня на хвосте?

— Есть… немного!

— Тогда я пойду, лошадей запрягу, а ты пока из этого сарая зерно вынеси. Будет чем твоих ребятишек накормить. И я чего-нибудь прихвачу…

— Хорошо, только быстро! К крыльцу подъезжай! Да не шуми, а то разбудим полдеревни…

— Не маленький, понимаю… — Пасько ушел быстрым шагом. А я повернулся к Петру.

— Ну, чего стоим? Кого ждем? Вперед, родной, на погрузку!

К моменту, когда Пасько подогнал к крыльцу большую телегу, запряженную двумя здоровыми лошадьми, мы успели вытащить к калитке шесть мешков с зерном. Рядом с этой кучей примостился узелок с разносолами со стола пана старосты и сам староста.

— Откель такой экипаж? — спросил я деда. — Махнул на кобылу?

— Реквизировал! — не стал вдаваться в подробности Пасько. — Давай грузиться! О! Пан староста, какая встреча! Ладно, потом покалякаем… Сажай его сверху, Игорь! Эх, пустить бы сюда красного петуха, да баб с детишками жаль… Столько лет рядом жили, я их друзьями считал… Сволочь эту, старосту, писать и читать по-русски учил… А они вот как со мной… Ладно, поехали!

— Погоди, старик! Надо комсомольца с дуба снять. Нехорошо так оставлять. За Петром присмотри, чтобы ноги не сделал, а я быстренько…

Срезаю веревку и пристраиваю тело между могучих корней. Молодой совсем парень… был. Жаль, что похоронить по-человечески некогда. Что уж о нем говорить, если в паре километров отсюда несколько сотен погибших лежит?

Возвращаюсь к телеге и пристраиваюсь бочком, чтобы одновременно видеть старосту и Петра. Впрочем, староста надежно связан, а парня я нейтрализую, снова взяв в руку ленточку от запала гранаты.

— А он не выглядит очень старым… Неужели этому дубу больше пятисот лет? — мимоходом спрашиваю Игната.

— Почему ты так подумал? — удивленно оборачивается ко мне Пасько.

— Так на нем вроде татар повесили, нет? А когда у нас татары на Русь приходили?

— Ах, ты об этом… — рассмеялся старик. — Да, повесили… Татар… скупщиков шерсти и мяса, двух купцов из Казани. В конце прошлого века повесили — что-то они с местными торгашами не поделили, вот те их и подкараулили.

И опять, как прошлой ночью, трясусь на телеге в полной темноте. Как дед умудряется что-то видеть — загадка. Даже приметный ориентир — гнутую березу, я пропустил. Увидел Петр.

— Кхм… — робко кашлянул он. — Уважаемый, там в лесу…

— Ах да! — спохватываюсь я. — Дед, тормози!

Аккуратно освобождаю Петра от привязанной гранаты. Отпущу дурака, я ведь не фашист, чтобы пятнадцатилетних пацанов убивать. Погибший Федор — несчастный случай, стрелял-то я по ногам.