— Пойдем, Мэдисон. Ты должна выпить несколько стопок со мной.

Я неумела пьяница. Однажды, когда мне было девятнадцать, я слишком много выпила на шикарном мероприятии моих родителей и выставила себя дурой. Они не разрешали мне пить до самой свадьбы. Это был последний раз, когда я их видела. И я знаю, что если бы они могли, то притащили бы меня обратно к Эрику и смотрели, как он меня подвешивает и пытает. Мои родители — плохие люди, как и тот, кому они меня продали.

— Предупреждаю, я неуклюжая пьяница.

Ева смеется.

— Разве не все мы такие? Не волнуйся, только не разбей призовую вазу моих родителей.

Она кивает на уродливо выглядящую вазу на комоде.

Я нахмуриваю брови.

— Если это приз твоих родителей, почему ты его не спрятала?

Она смеется.

— Я пошутила. Они оба ее ненавидят, но моя бабушка подарила ее им, поэтому они считают себя обязанными ее выставлять. — Она пожимает плечами. — Если бы ты ее разбила, то оказала бы им услугу.

Она тянет меня к столу, уставленному пуншем и крепкими напитками.

— Водку? — спрашивает она.

Я гримасничаю.

— Если надо.

Она смеется.

— Да ладно, тебе нужно немного расслабиться. Ты слишком напряжена.

Это правда. Я слишком напряжена. Но у меня есть на то веские причины. Моя жизнь была полна опасностей, и я всегда ожидаю худшего. Эрик найдет меня. Когда он это сделает, я снова уйду, прежде чем он сможет меня достать. По крайней мере, я надеюсь, что у меня будет такой шанс. Проблема такого маленького города в том, что в нем меньше мест, где можно спрятаться.

— Хорошо.

Я поднимаю рюмку и встречаю взгляд Евы, которая с волнением наблюдает за происходящим. Ее улыбка заразительна.

— За новые начинания, — произносит она тост, и мы сцепляем наши бумажные стаканчики. Водка обжигает сходу. И прежде чем я успеваю отказаться, Ева наливает мне еще одну рюмку. — Для начала хватит и трех, — кричит она сквозь музыку.