Артур обмолвился, что с Владимиром все сложно. Он слишком долго находился вдали от «пары», и его организм критически изношен. По версии врача, альфы гораздо хуже реагировали на отсутствие своих «половинок», чем омеги.

— Я не устала, мистер Миллер.

Короткий взгляд карих глаз выбил из головы все формулы и расчеты. Девушка — он никак не мог назвать Лиззи женщиной — заправила тонким пальцем выбившийся из прически локон.

Рука потянулась поправить визор-очки. А лучше выбросить их прочь, избавляясь от свидетельства собственной неполноценности. Но лицо — его никуда не спрячешь. И от этого впервые за много лет хотелось или разбить кулаки о стену, вызывая на бой проклятую болезнь, засевшую в теле, или просто нажраться, только бы на короткое время забыть о красавице в халате лаборантки, что вклинилась в его мысли, мешая сосредоточиться на единственной отдушине — работе.

Артур никогда не обманывался, если раньше проблем не было, то теперь, как мужчина, он вряд ли кого то заинтересует. Слишком глубокие раны остались на лице и теле. Пальцы лишились ногтей — пришлось носить перчатки, кожа покрылась ужасным рубцами и рытвинами, зрение упало, мышцы усохли, делая его больше похожим на скелет, чем на живого человека. Только вот волосы остались. Не выпали, а лишь поседели.

Как на такое пугало позарится нормальная женщина? Честное отношение к себе позволяло сохранить голову ясной, а сердце холодным, но жизнь очередной раз ударила наотмашь.

Артур сам не понял, когда возникла эта странная привязанность. Может быть, сразу, когда девушка так отчаянно цеплялась за его руку, умоляя спасти сына. Или немного позже, наблюдая, как Лиззи ухаживает за ребенком без капли брезгливости, и так же просто помогает другим — охотно и бескорыстно. А может, когда она посмотрела на него с восхищением, стоило осторожно намекнуть, что мальчик имеет все шансы поправиться. Или в момент «отдыха» на больничной койке с сотрясением. Открыл глаза — и увидел не сиделку или пустоту, а Лиззи. Девушка держала его за руку, а рядом смирно сидел ее сын…

Артур мысленно улыбнулся. Ричи оказался замечательным парнем и очень походил на мать. Внешностью и характером. Привязанность — это недопустимо для врача, но маленький пациент оказался на редкость храбрым и терпеливым. И таким любопытным… У мальчика обнаружилась склонность к точным наукам и прекрасная фотографическая память. Малыш оказался гораздо сообразительнее некоторых работников.

И эта пара слишком прочно вошла в его одинокую жизнь. Настолько, что Артур просто не мог отказать себе в слабости видеть их каждый день, обрекая душу на горькую радость — видеть и не иметь возможности стать ближе.

Опустив голову, девушка изучала планшет. Темный локон снова упал, а ему до безумия хотелось самому заправить его за аккуратное ушко.

Вызов администратора отвлек от ненужных мыслей.

— Мисс Ред, вас ожидают в приемном покое, — проговорила девушка. — Представился вашим мужем.

Побледнев, девушка пошатнулась, и Артур в два счета оказался рядом, подхватывая стройную фигуру.

— Я отказываюсь с ним видеться, — заявила твердо, и, черт возьми, Артур испытал необыкновенно глубокое удовлетворение. Потому что немного изучил историю Лиззи. Не смог не поинтересоваться ее биографией и пришел в ужас, узнав, на что ублюдок обрек жену и больного сына. Своими руками толкнул их в нищету!

— Он сказал, что будет говорить о ребенке, — сочувственно информировала администратор. — В противном случае подаст иск.

— Подонок, — прошептала Лиззи.

Ярость, полыхнувшая в груди, на короткое время выжгла способность говорить. Крепко перехватив охнувшую девушку за руку, Артур молча направился к выходу.

— Мистер Миллер, — бормотала на ходу девушка, — подождите, что вы… что вы делаете?

Что он делает?! О, что бы он хотел сделать! Хотел бы запихнуть этот кусок дерьма в камеру с такими же отбросами, как он сам. Чтобы сгнил там, как гнил его сын, брошенный на растерзание болезни. В нищенском блоке, почти не получая нужное лечение. И лучше бы этой сволочи сбежать к моменту их появления, иначе последствия будут печальными.

Но ублюдок не думал исчезать. И наглая ухмылка на смазливой роже не сулила ничего хорошего. Лощеный красавчик лениво рассматривал их с головы до ног, и хотелось как следует поправить сытую морду кулаком.