– Слушай, Кукушкин, иди проспись. Знаешь же, что и без сумасшедших тёток дел полно. Давай. Пока.

Паша пнул мёрзлую землю. Чёрт! Чёрт! Ему хотелось выть.

Какой идиот! Упустил Виталину! Да кто она такая? И почему её сегодняшний звонок не зарегистрировали? Он сам слышал, как она вызывала полицию. Не могла же она позвонить сейчас, а попасть в позавчерашний день. Или могла? Что же это?!

Паша снова набрал 112.

– Макс, тогда я хочу сообщить. Женщина и ребёнок упали в реку с Михеевского моста. Регистрируй КУСП[8].

Патрульная машина приехала минут через пятнадцать. Пришлось ждать своей очереди.

Первым освободился 220-й наряд. Паша никак не мог взять себя в руки и сказать им что-то внятное. Вместо этого он мычал, жестикулировал, бесконечно тёр руками обветрившееся лицо. Полицейские усадили его в машину. Печка работала на полную мощь, но Пашины пальцы не хотели оттаивать, язык, казалось, тоже примёрз к нёбу.

СОГ[9] подъехал сразу же после патруля. Эксперт вяло прогуливался вдоль перил. Следователь курила, она явно была не в духе.

Дежурный опер по фамилии Цветайко стал записывать с Пашиных слов объяснение, которое выглядело как бред сумасшедшего.

– Паша, можешь прямо сказать – ты видел, как они упали или нет? Про какую женщину ты вообще толкуешь?

– Они шли и… упали. Понимаешь, их надо искать! – Паша с трудом связывал слова. Его мозг будто превратился в желе.

– Подожди, ты это сам видел?

– Да! Видел! Сам их видел! – наконец выкрикнул Паша. – Теперь вы можете уже начать что-то делать?!

– Тихо-тихо. Если унесло течением, мы вряд ли сможем их сейчас найти. Будем вылавливать, как снег сойдёт, – рассуждал видавший виды опер. – Ты чего так распереживался-то?

И правда! Паша притих и только нервно покусывал обветрившиеся губы, пока Цветайко записывал его версию, что ребёнок поскользнулся и упал, а мать бросилась вслед за ним. Всё.

Версия Виталины была настолько ужасающа, что Паша не мог её озвучить. О том, что на мосту у него была назначена встреча, и тем более – с кем, Паша предпочёл умолчать.

Патрульные предложили подвезти Пашу домой, но он отказался.

Он побрёл по улице, не различая дороги. Ветер совсем озверел, лицо и волосы хлестал мокрым снегом, в ботинках хлюпало.

Ноги сами принесли его к камерам хранения. Паша набрал нужный код на ячейке, в которую положил сумку Миры. Если Мира не успела её забрать, то теперь сумка была не нужна ей. Паша решил отдать её Стасу, всё-таки там были документы его сына.

Замок щёлкнул, за дверцей ничего не оказалось. На всякий случай Паша просунул внутрь руку, ощупал гладкие, холодные стенки. Металлическое брюхо камеры было пустым.