…А рядом, у соседних столиков, Лакеи сонные торчат, И пьяницы с глазами кроликов «In vino veritas» кричат…

— А, помню… Это значит… значит — истина в вине, — перевел Александр Иванович.

— Да, — подтвердил Владимир Алексеевич.

— Хорошо сказано, Гиляй, — с воодушевлением произнес А. И. Куприн, покачиваясь и держась за перила. — Хорошо сказано!..

— Теперь слушай, — заключил В. А. Гиляровский:

Если истина в вине, То сколько ж истин в Куприне?

В Гааге (1899, 1907 годы) происходили известные конференции великих и малых держав по разоружению. Конференции преследовали задачи водворить мир во всем мире, не допуская мысли, что капитализм — это война. Гиляровский сказал:

Заседания в Гааге, Будут речи, будет пир, Во всем мире на бумаге Водворится вечный мир. После дичи, после супа От речей раздастся стон, И закажут вновь у Круппа Новых пушек миллион.

В свое время, увлекаясь конным спортом, Гиляровский вел «Журнал спорта», ранее называвшийся «Листком спорта». Свирепая цензура даже в этом журнале находила крамолу. Однажды, не дожидаясь получения утвержденных цензурой гранок, Гиляровский выпустил в свет очередной номер издания, будучи уверенным, что никаких погрешностей в нем нет. А погрешность оказалась: в статье о скачках, в которых участвовали лошади казенного Деркульского завода, было напечатано: «Хотя казенная лошадь и была бита хлыстом, но все-таки не подавалась вперед». И вот слово «казенная» цензор в гранках зачеркнул. А журнал уже поступил в продажу. Редактора вызвали в Цензурный комитет для объяснения. Принял его сам председатель комитета Назаревский. Завязался общий разговор, и, между прочим, Назаревский сказал, что дом, где помещался Цензурный комитет, принадлежал когда-то отцу Герцена — И. А. Яковлеву и что Герцен в этом доме одно время проживал. Впоследствии выяснилось, что Назаревский что-то перепутал: дом, где действовала цензура (угол Сивцева Вражка и Власьевского переулка), никогда отцу Герцена не принадлежал. Но, получив такую информацию, Гиляровский схватил со стола Назаревского лист бумаги и написал:

Как изменился белый свет! Где Герцен сам в минуты гнева Порой писал царям ответ,— Теперь Цензурный комитет Крестит направо и налево!..

Назаревский расхохотался, и вопрос о «казенной» кобыле был улажен.

Как известно, квартира генерала Козлова, московского оберполицмейстера, выходила окнами на Тверской бульвар, а редакция черносотенных «Московских ведомостей» М. Н. Каткова — на Страстной. Из обоих зданий был виден памятник Пушкину. По этому поводу В. А. Гиляровский написал четверостишие и послал его в «Будильник» для напечатания. Четверостишие было такое:

…Как? Пушкин умер? Это вздор! Он жив. Он только снова Отдан под надзор Козлова и Каткова.

Этот экспромт к печати не был допущен, так как цензура вычеркивала всякое упоминание о М. Н. Каткове в журналах «Развлечение», «Зритель» и «Будильник». Из московских изданий могли полемизировать с М. Н. Катковым лишь «Русские ведомости» и «Русский курьер».

Московский литератор Дмитриев был очень похож на Пушкина. Злые языки говорили, что он кичится своим сходством с поэтом и потому часто прогуливается около памятника на Тверском бульваре, чтобы обратить на себя внимание. Гиляровский отметил по этому поводу:

Весь мир не много б потерял, А москвичи умнее б стали, Когда бы Дмитриев стоял на пьедестале, А Пушкин по Москве гулял.

Широко известен его экспромт, написанный после первого представления пьесы Л. Н. Толстого «Власть тьмы»:

В России две напасти: Внизу — власть тьмы, а наверху — тьма власти.

В Москве открыли памятник Гоголю по проекту скульптора Н. А. Андреева. По этому случаю в литературно-художественном кружке состоялся вечер, на котором присутствовала литературная Москва. Кто-то из членов кружка предложил написать четверостишие о памятниках Пушкину и Гоголю с тем, чтобы присудить премию автору лучшего экспромта — бутылку вина. Премию получил В. А. Гиляровский, написавший две строчки:

Гоголь сгорбившись сидит, Пушкин гоголем глядит.

В 1904 году в Москву приехал начальник Главного комитета по делам печати Зверев и, собрав всех московских редакторов газет, потребовал, чтобы в печати не освещались вопросы политики, и рекомендовал не нападать на Мещерского, редактора «Гражданина», и Грингмута, редактора «Московских ведомостей», а больше писать о войне. Он сказал буквально следующее: «Описывайте сопки Маньчжурии». Среди редакторов был и Гиляровский от «Журнала спорта». Он тогда написал:

…Над цензурой не охальничать, Не мутить, не либеральничать, Чтоб не слышал слова дерзкого Про Грингмута, про Мещерского. Ишь какими стали ярыми Света суд, законы правые! А вот я вам циркулярами Поселю в вас мысли здравые. Есть вам тема — сопка с деревом: Ни гу-гу про конституцию!.. Мы стояли перед Зверевым В ожиданье экзекуции…

В конце девятнадцатого века в административном управлении произошло преобразование полиции, квартальные стали именоваться участковыми приставами, заважничали и подняли «тариф» на взятки. В. А. Гиляровский написал для «Будильника» четверостишие:

Квартальный был — стал участковый, А в общем та же благодать: Несли квартальному целковый, А участковому дай — пять.

Цензура троекратно зачеркнула этот экспромт и даже с припиской: «Это уж не либерально, а мерзко».

По ошибке цензор Никотин пропустил в журнале «Свет и тени» рисунок во всю страницу, автором которого был художник-демократ М. М. Чемоданов. Рисунок, как впоследствии все увидели, изображал виселицу. Под рисунком была подпись: «Наше оружие для разрешения современных вопросов». Цензор Никотин был немедленно уволен. Гиляровский написал по этому поводу стихотворение «Ребенок» и сдал его в «Будильник». Это стихотворение заканчивалось следующими строками:

…Привыкай к пеленанью, мой милый, Привыкай, не шутя говорю, Подрастешь да исполнишься силой, Так и мысль спеленают твою.

Стихотворение пошло в цензуру в гранках. Цензор возвратил его редакции со словами: «Вы хотите, чтобы и меня уволили со службы?»

А. В. Амфитеатров увлекался театром и решил даже стать во главе одного из них. Необходимых средств для этого у него, конечно, не было, и в конце концов он потерпел неудачу.

По этому поводу Гиляровский написал четверостишие:

Жаль, что ты — Амфитеатров, Жаль, что строишь ты театр, Лучше был бы ты Театров И ходил в амфитеатр.

В декабре 1901 года к Ф. И. Шаляпину в назначенный срок собрались гости, в числе которых были В. А. Гиляровский, Леонид Андреев, С. Власов и другие. Хозяин к сроку не явился. В. А. Гиляровский написал по этому поводу: