Книги

Сорок апрельских дней

22
18
20
22
24
26
28
30

— А что есть? Только ВДК и медчипы?

— Не только...

Ноги слабеют, и я сажусь на диван. Обхватываю руками голову.

— Ну зачем?!

— А почему бы и нет?! Хочешь представить меня воплощением вселенского зла? — отец действительно негодует. — Ты решил, что и правда гений? Думаешь, без встроенных чипов ты бы что-то взломал? А так, прекрасно провёл время с ребятами на Ириде! И с Мэйби позажигал, поиграл в любовь!

Я не выдерживаю. Вскакиваю с дивана и несусь на отца, наклонив голову, точно разъярённый мифический олень.

Тресь!

В глазах вспыхивает.

Отец сидит на полу, прижав руку к носу, в окружении порхающих звёздочек. А сквозь пальцы, на давно не стиранную рубашку хлыщет кровь.

Недоучёный и недочеловек! Пустой остов заносчивой каравеллы, разбитой безжалостным штормом о скалы. Выброшенный сюда, к забытому Маяку.

Хорошо хоть, я — не такой!

Мэйби рядом. И Облако.

Я смог защитить любимых! Он — нет...

Что я вообще тут делаю? С кем разговариваю?

Разворачиваюсь и шагаю прочь. Кончается коридор, и я выхожу в осенние сумерки.

Холодные потоки воды стекают по крышам, становясь пустотой, пузырящейся в лужах. Клёны возле скамейки, некогда дарившие прохладную тень, тычут голыми сучьями в небосвод.

День 32. "Изумрудный Олень"

В лицо бил утренний свет, но Кир боялся открыть глаза.

«Эйприл! Сны скрывают правду не только обо мне, но и об Эйприл! Эти слова: „Я узнал про Фиеста правду! Правду про Эйприл!“ Но, что же это за правда? Неужели Фиест... Нет! Эйприл жива, она рядом со мной!»

Чтобы спастись от реальности и от яркого света, Кир натянул на голову одеяло.