Вдох-выдох, вдох-выдох...

Долго ничего не происходило. Потом, мальчишка распался на части, и, подхваченный восходящим потоком взмыл в небеса...

Кир парил над пенистыми волнами вместе с тысячами пушинок, цветочной пыльцой и парашютами одуванчиков. Он хотел дать оценку происходящему, сказать про себя какую-то фразу, вроде: «Ого! Как красиво!» Не вышло — Кир не мог размышлять. Он только плыл, увлечённый ветром — через бухту, в цветущую степь.

На горизонте появились белые облачка и с каждым мигом они приближались. Небо темнело всё больше и больше — и вот уже вокруг заклубились чёрные тучи.

«Эти тучи... Беспокойство — вот что это такое! — догадался Кирилл. — Страх, что ветер унесёт меня далеко-далеко, к восточным горам. А может, даже и дальше. Страх, что я никогда не вернусь обратно... Обратно в...»

Руки гладили стену. Щека вжалась в холодный шершавый бетон.

Он вернулся назад, в тело. Опять стал Кириллом.

Когда Кир вошёл в Логово, Эйприл не было...

Весь день он сидел в одиночестве и размышлял. Но лишь под вечер, когда возвратилась Эйприл, в голову пришла толковая мысль:

«Если Изумрудный Олень оказался ключом, почему им не может быть Коготь? Не зря Эйприл его не даёт! Она не желает, чтобы я знал о себе правду! Она продолжает врать!»

Он снова смотрел на девушку с подозрением.

«Где Эйприл была, когда потерялась в восточных горах? Она так и не рассказала! И где болталась сегодня?»

— Эйприл, где ты всегда пропадаешь?

— Ищу себя... В звоне ручья и белизне одуванчиков. В прибое, грохочущем под обрывом. В ветре, гуляющем по степи. В тучах, подсвеченных сполохами. Пытаюсь услышать себя в шуме пролившегося дождя, отыскать в сверкающих искрах росы.

— Ну и как, удалось?

— Всё ещё нет.

— Хорошо, наверное, спряталась!

Они улеглись. Кир подождал, пока девчонка уснёт, и засунул руку в карман её шорт.

«Нашёл!» — он осторожно вытащил Коготь. Заулыбался, увидев во тьме голубое свечение.

Сверкнуло.