Три дня спустя. ПГТ Троебратский, 6.50 утра

Приснилось мне, что роскошная женщина с выдающимся бюстом одарила меня ошеломляющим поцелуем. И только я собрался ответить ей на страстное лобзание, как женщина мяукнула, захихикала и.… пришлось открывать глаза. На подушке сидел Мурзик, и с энтузиазмом лизал мне нос, одновременно придерживая лапой слегка шевелящуюся крысу. Это он мяукал. А хихикала, глядя на такое великолепие, вредная Ленуська.

— Мурзик, ты, конечно, молодец, что ловишь крыс, но таскать их мне в постель запрещаю. Понял?

Удивительно, но кот понял. Мурзик забрал свою крысу и потащил её к выходу.

— А ты чего хочешь, вредное создание? Мурзика с крысой ты наверняка специально запустила?

— Как тебе не стыдно, Юрочка на любимую сестрёнку такую напраслину возводить! — затарахтела Ленуська, но я её прервал:

— Ладно отпираться, врушка. Я тебя всё равно очень люблю, а потому всё прощаю. Чего разбудила, сестрёнка?

— Там мама заставляет папу надеть на работу его рабочий костюм, который мы с тобой шили, а он упирается. Пошли быстрее! Папа только тебя и послушается.

— Сомнительно, конечно, но пошли.

Я натянул выцветшие синие трико, майку, некогда бывшую голубой, и босыми ногами пошлёпал к родителям.

— Да не буду я этот костюм надевать! Вот на праздник какой, хотя бы и на Леночкин день рождения наряжусь, а на работу надо идти в рабочем. — упирался Владимир Алексеевич.

— Не болтай глупости, Вова. Дети тебе сшили одежду для работы, вот и носи на работу.

— Доброе утро, папа и мама! — объявил я себя, появляясь в дверях — О чём спорите?

— Юра, отец не желает одеваться в рабочий костюм. Хоть ты скажи, что надо одеться, как следует.