— Потерпи немного, скоро приедем.

Из-за высоких тополей показался яйцевидный купол мечети.

— Вооот там остановись, — показав на стоянку у высокого забора вдруг сказала Назира. — Приехали.

Подъехав к самым воротам, Кристина удивленно выглядывала через лобовое стекло смотря сквозь кованную калитку на начинающие желтеть деревья хурмы и ее крупные поспевающие плоды. По узкой тропинке, задевая локтями свисающие плоды на встречу гостям шел невысокий старик в тюбетейке. Назира вышла к нему на встречу. Кристина, сидя в машине и задумавшись о чем-то своём не слышала, о чем они говорили. Назира постучала ей в лобовое стекло. Старик низко поклонился девушке, и она вышла. Кристина хлопнула дверью так, что пыль на машине от проеханной дороги создала небольшое облако. Кристина начала чихать. Старик с ходу начал экскурсию, изо всех сил стараясь говорить на языке девушки. Назира видя, как ему трудно дается русский язык, попросила старика рассказывать на узбекском.

— Эта мечеть названа в честь Хазрата Абу Кусам шейх ибн Саид Ахмед ан-Насафи, достигшего статуса «Кук-ота» в мире науки, порога вечности в вечной земле Нарпай. Этого святого человека жители Нарпая с уважением называют «Кук-ота», — переводила с узбекского Назира, когда они, пройдя по садовой тропинке вошли во двор мечети.

— Кук-ота родился с тягой к знаниям и первоначально обучал его отец. В дальнейшем став учеником ученых по религии в совершенстве овладел Кораном, хадисами40, фикхом41, таухидом42 и многими другими науками.

Кристина делала вид что внимательно слушала, а сама жадным взглядом смотрела на бак с питьевой водой, что стоял у дерева. Назира заметила это.

— Жоним, эту воду нужно пить только после посещения кладбища, — сказала Назира.

— А мне теперь от жажды умереть? — едва не плача ответила ей Кристина.

— Капля воды, поданная жаждущему в пустыне, смывает грехи за сто лет. Узбекская пословица, — поддержав гостью сказал старик.

— Слышали? — довольно сказала Кристина.

Она подбежала к баку, схватила плавающий в нем ковш для питья и осушила его, повторив так два раза. Расплескивая до краев наполненный ковш, она жадно глотала воду. Назира со смотрителем подошли к ней поближе. Девушка стояла довольная, под единственным деревом, отбрасывающим прохладную тень, наблюдая за игрой солнечных пятен. Деревья для узбеков не только растение, деревья для них как часть жилища, защищающие от палящих лучей солнца.

— Этому баобабу более двухсот лет. Это удивительное дерево было привезено и посажено паломниками, отправившимися в саудовскую Аравию для совершения хаджа, — переводила Назира.

— А теперь пройдемте в саму мечеть, — пригласил старик.

— Нет-нет, нам нужно на кладбище, — отказавшись зайти в мечеть сказала Назира, желая отделаться от сопровождающих.

Старик поклонился Назире и оставив гостей ушел заниматься своими делами. Обойдя мечеть, Назира вышла на задний двор к кладбищу. Узкий длинный коридор, выложенный невысоким кирпичным заборчиком, разделял кладбище на две части.

— Жутковато, — сказала Кристина.

— На этом кладбище находятся могилы десятков великих правителей, сановников и судей, — говорила Назира. — А еще здесь древние захоронения известных узбекских деятелей и писателей.

Назира занесла здоровую ногу на кирпичную стеночку и опершись на руку девушки поднялась к могилам. Кристина повторяла за ней. Они шли по потрескавшейся глиняной почве, через древние могильные плиты. Наконец Назира остановилась.

— Это здесь, — сказала она, остановившись у полуторометровой дахмы.43