Равский смотрит на сына неотрывно, словно впитывает образ. Во рту пересыхает, я не брала воду для себя и готова уже попросить у ребенка.

— Алекс, он еще грудной, ты сам видел в парке. Если хочешь пару дней поиграть с новой девушкой в родителей, то это будет жестоко. По отношению к Дёме. Ты ведь знаешь, как важны для ребенка отец и мать...

— Знаю, Ива, — перебивает он. И говорит быстро: — Привет, пацан! — Ловит взгляд сына и расплывается в улыбке: — Это что у тебя здесь, а? Цыплята? — Звонко ударяет ногтем по бутылке.

Демьян хмурится, анализируя, откуда новый звук и есть ли опасность потерять бутылочку. Я чмокаю сына в щеку, поглаживаю.

Но Алекс ничего не отбирает. Вместо этого приподнимает брови, улыбается шире и, включив свое природное обаяние, вновь несколько раз ударяет по бутылочке. Демьян, максимально заинтересованный, впивается глазами в отца.

— Лисята, — поправляю я.

— Совсем не похожи! — громко отшучивается Алекс.

Со скоростью света касается ручки Дема, пухлой щеки, вздергивает ему нос. И продолжает болтать, приветливо улыбаясь:

— Наконец-то я тебя поймал неспящим. Давай-ка знакомиться! Будем? Крутой у тебя костюм. И сандали.

Демьян следит за отцом как завороженный. У того двести действий в секунду — и ножки коснется, и ладошку пожмет. Сын принимает вызов и улыбается.

Мы оба следим за Алексом.

Бутылка падает из ручек, он быстро наклоняется, поднимает и отдает мне.

— Спасибо.

Алекс играет бровями, делает движение пальцами, приглашая Демьяна к себе. Обескураживая энтузиазмом.

— У меня для тебя кое-что есть. Что-то прикольное. Ты любишь прикольные штуки? Я обожаю. Жить без них не могу.

Этому обаянию невозможно сопротивляться. Когда Алекс отпускает его на свободу, когда хочет нравиться, он превращается в водопад, который сносит преграды. С его презентаций не уходят, его слушать хочется часами. Демьян неуверенно тянется, и Алекс забирает его на руки.

Отец с сыном смотрят друг на друга. Глаза Алекса бегают, он жадно разглядывает собственного ребенка, словно врач на медосмотре. У меня пульс на максимум. Алекс при этом корчит смешные рожицы и издает ртом звуки, Демьян улыбается и старается повторить, беспомощно шлепая губами, аж слюна по подбородку течет.

Равский смеется. Притягивает сына ближе, наклоняется и будто вдыхает запах макушки. На секунду закрывает глаза. У меня мурашки по коже. Алекс продолжает трогать складочки, щечки, пальчики.

Время ускоряется. Я осознаю, что сама поддалась моменту и отдала ребенка. Что он уже на руках у Алекса, а мы никакая не семья. Паника вцепляется в горло, и произнести выходит сипло:

— Алекс, ты должен мне разговор.