Ошпариваю Алекса таким взглядом, словно он специально ударил сына.

Поднимаюсь на ноги, Демьян тянется к подарку и рыдает еще отчаяннее.

— Помоги дойти до машины, пожалуйста, — прошу я Алекса. — Если. Тебе. Несложно.

Он подхватывает подарок, поднимает повыше, чтобы Демьян мог тоже держаться за ручку, будто сам несет. А то мало ли, заберут.

— Он сильно ударился? — спрашивает Равский. — Дай посмотрю.

Я сейчас в таком состоянии, что его голос — как наждачка по чувствительной коже. Раздражает до кровоточащих царапин.

Это мой ребенок. Мой!

— Не сильно.

В такой нелепой сцепке мы втроем доходим до машины, Алекс открывает багажник, помогает уложить уменьшенную копию болида. Демьян уже успокоился. Весь в слезах пристально следит за тем, чтобы никто не выкрал толокар, пока дверь багажника медленно опускается.

На лбу сына небольшое розовое пятнышко. И я беру себя в руки. Алекс вернул ребенка по первому его требованию, мне тоже стоит придержать коней.

— Всё в порядке. Но теперь видишь, за Демьяном глаз да глаз нужен. У него, знаешь, будто какой-то рассинхрон мозга и тела. То есть умом он хочет творить реально сложные трюки, вообще ничего не боится. Качели, горки, лесенки — всё его! Очень быстро соображает. Ноги при этом пока не суперловкие. Такие ссадины не редкость. Не расстраивайся.

Алекс смотрит на сына, который лежит на моем плече. Ладошку на грудь положил, сам прижался, котеночек, отдыхает после впечатлений.

Достаю салфетку и аккуратно вытираю ему лицо.

— Раньше Дем всегда просил грудь, чтобы успокоиться. Теперь просто обнимаемся. Он если ранится, то всегда меня ищет.

То ли молчание Алекса, то ли его неловкость из-за ситуации или неподдельное внимание к Демьяну... а может, всё вкупе — немного меня смягчают. Я спокойно объясняю, без истерик и скандала. Какая-то часть внутри вопит и требует размазать Алекса. Показать, как тупо он поступает, игнорируя мое мнение! И что нельзя купить любовь, ни женщины, ни сына! По крайней мере, настоящую.

— Ты справляешься без няни? — спрашивает он.

Обдает жаром от понимания, что у нас получается диалог. Пусть корявый, странный, но все же диалог! И я спешу рассказать все, что хотела эти два года, когда представляла нашу встречу и адекватное общение.

— У меня, конечно, есть помощница по дому, но Демьян только со мной. Всё в порядке. Не жалуюсь. Я долго жила в общежитии, моталась на соревнования. Потом... за тобой по свету. Сейчас мне хочется просто сидеть дома. Весь этот год я отдыхаю, не ставя ни рекордов, ни целей. Это полностью мой выбор, мое решение.

Открываю машину, собираясь усадить сына в кресло.

— Можно? — спрашивает Алекс.