Несколько слов о веротерпимости

Пойдём за Ним. 1908. № 8. 15 июня. С. 9–11. Подпись: Вал. Свенцицкий.

⁶⁷⁷ К. К. Романов в 1909 писал: «Стыдно и обидно становится за тупость и недальновидность государственных мужей, часто вовсе неглупых и очень просвещённых (как напр. К. П. Победоносцев), которые даже в ХХ веке ещё не додумались, что палкою, полицейскими мерами и смешно, и глупо, и бесцельно, и гадко ограждать господствующую веру, борясь с отпадающими от неё» (Матонина Э., Говорушко Э. К. Р. М., 2008. С. 531).

⁶⁷⁸ Наживин Иван Фёдорович (1874–1940) – писатель, толстовец, сторонник аграрной политики Столыпина; автор сб. «Голоса народов» (М., 1908. Вып. 1) и кн. «Правда о земле» (1917).

⁶⁷⁹ В 8-й том (СПб., 1903) 9-томного собр. соч. В. Соловьёва вошли произведения 1897–1900.

Вопиющая несправедливость

Пойдём за Ним. 1908. № 8. 15 июня. С. 6. Подпись: Вал. Свенцицкий.

⁶⁸⁰ Циркуляр министра народного просвещения А. Н. Шварца от 16 мая 1908 запрещал принимать женщин вольнослушателями в университеты и предписывал исключить уже учившихся. Всероссийская студенческая забастовка заставила власть пойти на уступки: принятым ранее вольнослушательницам было разрешено закончить обучение.

[Замечания по поводу реферата С. А. Аскольдова]

Записки Санкт-Петербургского религиозно-философского общества. Вып. 1. СПб., 1908. С. 18–21.

Выступление состоялось на 1-м публичном заседании ПРФО 3 октября 1907; присутствовало 180 человек, прения завершились в полночь. 7 октября Совет ПРФО ассигновал на повторный приезд Свенцицкого 15 руб., поскольку готовящийся реферат Розанова имеет его в виду (РФОП. С. 20). На 2-м публичном заседании 15 октября прозвучали возражения Розанова (ПРФО. С. 30–31): «Свенцицкий – самый яркий и выразительный представитель того религиозного движения, о котором в начале своего доклада упомянул Аскольдов. Это движение ищет обновления душ человеческих путём христианства, и в самом христианстве – не путём какого-нибудь сектантства, старого или нового, но, так сказать, церковным, царственным средним путём.[135] Он предполагает только обновить и ремонтировать этот путь: зовёт всех к одушевлению, а одушевление направляет к работе. Он имеет вид заботливого инженера, который понукает рабочих и указывает, что “в добрые старые времена”, в “первые времена христианства”, рабочие работали лучше, святее исполняли свой долг, были добросовестнее: и тогда путь был исправен». Ни добавить, ни отнять – сущностно точно, образно, со свойственной Василию Васильевичу красотой слога. И тут же выскакивает розановский персональный бесёнок: нет, мол, в этих речах «ничего серьёзного, о чём можно бы и даже стоило задуматься»… Всё это «не результат пережитого размышления», а «порывы гражданско-моральные» (бред, конечно, так на то и бес); всё это нам «невозможно и ненужно»; всё это мы слыхали от Иоанна Златоуста! И вообще, перессорившийся «сердечно и едко» с апостолом Петром Павел отверг обрезание («действительный завет человека с Богом») и саму Библию, а христианство уже тогда любило её, «как жидов во время погромов»; и весь путь, ремонтом которого так одушевлён Свенцицкий (определения см. выше), – обыкновенный человеческий с первых шагов христианской общины, и «церковь есть создание рук человеческих» (дважды повторил, «жёстко и решительно» – ничуть в том не сомневался). Цитировать дальнейшие кощунства противно. Вот с такими осатаневшими (в прямом смысле) людьми приходилось дискутировать участникам ХББ.

Мережковский, называя их стоящими «на стороне реформации и, следовательно, православной церкви», удивлялся: «Свенцицкий, по-видимому, не сомневается в том, что выйти из православной церкви – значит уйти из христианства, а уйти из христианства – значит уйти от Христа. Различая теоретически, он практически в вопросе о том, что делать, куда идти, отождествляет или, по крайней мере, смешивает Христа с православием.[136] <…> И священник Аггеев, возражая на тот же доклад Розанова, подтверждает Свенцицкого, <…> и В. Эрн <…> говорит: “Не выходить нужно из православия, а приняться за творческую работу создания в себе новой религии жизни”». Поборник же «третьего завета» риторически возглашал: «Но где же церковь?»[137] Для него это исключительно священники, и во всей истории она «только и делала, что своё общественное бессилие прикрывала государственным насилием». И хоть вывод Розанова «церковь зла» Мережковский считал кощунственным, отмечая, что его усмешек Свенцицкий, «человек огненных, если не “мыслительных”, то сердечных религиозных переживаний», не заслужил, продолжал вторить бесу: «Христианским аскетизмом проклят весь мир, от христианского аскетизма все живые воды прогоркли, <…> церковь вместе с государством насилуют мир». Куда уж дальше! Ан нет, надо ещё нагло извратить Евангелие: Христос, дескать, не в Церкви, а… в мире. И ещё – «рождение подобно убийству» (Мережковский Д. Полное собр. соч. СПб.; М., 1911. Т. 12. С. 290–296). Полный переворот в мозгах и в сердце, бешенство мысли, осатанение. Помилуй, Боже, раб Твоих!

⁶⁸¹ Открывший заседание Карташёв говорил, что историческая связь с бывшими религиозно-философскими собраниями «тянется лишь тоненькой ниточкой», а «общество возникло совсем по иному плану и по другим побуждениям», утверждая: «Мы хотим сбросить личины <…> общественных деятелей <и> врагов Церкви. Мы представляем просто общество людей, желающих рассуждать» (ПРФО. С. 3). Ср. позицию редакции журнала «Живая Жизнь» (Наст. изд. С. 322).

⁶⁸² Так было в России с терминами «славянофилы» и «христианский социализм».

⁶⁸³ Эпизод из жизни прп. Пелагии Палестинской и еп. Эдесского (позже Илиопольского) Нонна.

⁶⁸⁴ См.: Макарий Египетский, прп. Духовные беседы. М., 1904.

⁶⁸⁵ Ср.: «Я также далёк от ограниченности латинской, как и от ограниченности византийской или аугсбурской, или женевской. Исповедуемая мною религия Святого Духа шире и вместе с тем содержательнее всех отдельных религий» (Письмо В. Соловьёва к В. Розанову от 28 ноября 1892).

Религиозно-философское общество в Петербурге

Живая Жизнь. 1907. № 1. 27 ноября. С. 57–61. Подпись: С. В.