653 «Исторический процесс есть долгий и трудный переход от зверочеловечества к богочеловечеству» (Соловьёв В. Оправдание добра. М., 1996. С. 182). Ср.: Наст. изд. С. 15.
654 Подр. см.: Наст. изд. С. 258, 501.
655 Соловьёв В. Сочинения. М., 1988. Т. 2. С. 641.
656 См.: ОСК. V.3–4.
657 «Осуществление и утверждение среди области земной, временной и человеческой иного царства – царства небесного, вечного, царства Божия: это составляет заветную цель христианства. <…> Достигать через царство человеческое целей царства Божия, осуществлять в жизни государства и посредством государства задачи христианства; <…> проводить путём государственности христианские нравственные начала; обратить царство Божие в цель, а царство человеческое в средство, слить их воедино, как душу и тело, – вот идеал и заветы, вот сокровенные стремления и чаяния наши!» (Иоанн Восторгов, прот. Полное собр. соч. Т. 2. СПб., 1995. С. 266). См. также: ОСК. III.2.
658 Имеется в виду Поместный Собор (см.: Наст. изд. С. 41, 65, 313, 316; прим. 22).
659 «…Как о каком угодно предмете всецело истинным может быть только одно утверждение, то и на общественную и политическую деятельность у христиан как у носителей всецелой истины взгляды должны быть одни. Поэтому христиане должны составлять одну партию. <…> Если в религиозной области христиане единодушны, и если к политике они относятся религиозно, то и в политике они должны быть единодушны. <…> Отсутствие у нас таких единодушных политических действий объясняется только нашей духовной немощью, нашим религиозным слабосилием, нашим грехом, <…> свидетельствует о параличном состоянии нашего христианства» (Векилов Г. Проблема христианской общественности // МЕ. 1907. № 43. С. 21, 25–26). См. прим. 487.
660 См.: ОСК. IV.2–3.
661 Ср. измышления недобросовестных критиков о цели ХББ (Наст. изд. С. 570, 581).
662 «В западных народах, на всех проявлениях общественности, лежит печать государственности, нет простоты жизни, нет свободы. Везде внешнее, условное, искусственное. Митинги, обеды, общества, собрания – всё условно, всё не имеет истинной общественности». (Аксаков К. Полное собр. соч. Т. 1. М., 1861. С. 230). «Христианство всегда противопоставляло всякому мирскому усмотрению общества как чего-то целого – своё общество, организованное как целое, и свой организм, в котором происходит единение “общего” и “частного”. Это именно институт Церкви» (Лосев А. Дополнения к диалектике мифа // Вестник Архива президента РФ. 1996. № 4).
663 «Каждый возраст истории имеет свои задачи, свои подвиги, свои грехи» (Наст. изд. С. 500).
664 Ср.: «Социализм иногда изъявляет притязание осуществлять христианскую мораль. <…> Между христианством и социализмом в этом отношении только та маленькая разница, что христианство требует отдавать своё, а социализм требует брать чужое» (Соловьёв В. Сочинения. М., 1988. Т. 2. С. 7).
На общем берегу
МЕ. 1907. № 35. С. 8–19. Подпись: Вал. Свенцицкий.
Весьма поверхностна распространённая трактовка главного расхождения Е. Трубецкого с участниками ХББ: мол, один выступал против создания в России христианской партии, а другие на том настаивали (Балашова Н. Российский либерализм начала ХХ века (Банкротство идей «Московского еженедельника»). М., 1981. С. 88). Это справедливо только по отношению к Булгакову,[127] идея Братства была иной.
Подлинные противоречия обнажились в статье Е. Трубецкого «К вопросу о дозволенном и недозволенном насилии», помещённой в том же номере (с. 20–26). Противостояние Церкви государству князь назвал «комической картиной» и обозначил свою цель – отнять у Церкви «бич», в т. ч. духовный, и «поручить его государству». В противовес евангельской терминологии Свенцицкого использовал философскую и, «со спиритуалистической точки зрения», отождествил… волю и дух.[128] Столь примитивный подход, не различающий душевную и духовную стороны в жизни человека, для христианского мыслителя непозволителен, но сугубую научную неподготовленность Е. Трубецкой явил и далее, запутавшись в элементарных построениях. Вот их схема: 1) материальная сила не может ограничить свободу духа,[129] только свободу действий; 2) источник действий человека – дух; 3) оковы будут ограничением внешней свободы духа. Таким образом, вывод опровергает исходную посылку. Даже если допустить, что за скобками остались определения внутренней и внешней свободы духа (что само по себе обесценивает позицию), налицо крайняя философская наивность (смешение сущности и отношения) при псевдонаучной терминологии.[130] Ни один из тезисов никак не обосновывается; а например, в отношении второго уместно спросить: почему не сердце, или разум, или чувства?[131] Возможно, Е. Трубецкой и между ними не видел разницы… Зато считал логичным, последовательным учение Л. Толстого, а Свенцицкого, помимо прочего, упрекал в «смешении церковного и государственного начал», в котором сам целиком повинен.
Корень разногласий указал Векилов в прибавлении к своей статье «Проблема христианской общественности» (МЕ. 1907. № 43. С. 35–38) – это отношение к Церкви: «Братство верит не так. И психологическая, и логическая разница тут громадная». Он констатировал явное неверие князя в истину христианской идеи, в силу её: «Христианство он понимает атомистически. За христианами он решительно не видит Церкви. <…> Но разве Братство говорит о биче в руках отдельных христиан? Разве Братство говорит не о возрождении Церкви? А если не отдельные христиане, а Церковь возьмёт в руки бич – разве с Церковью не будет Христос? <…> Нужно решить только один вопрос: должна ли Церковь взять действительно бич или не должна? <…> Все диалектически трудные последствия активного выступления Церкви должны отпасть сами собой». Анализируя «обмолвки» князя, Векилов выделил главное в его духовном облике – отсутствие веры в Церковь Христову. Действительно, если он и готов признать Тело с единым сердцем и разумением, то «разве в виде крайне малочисленной общины, которая по этому самому никакого политического веса иметь не будет». Участник ХББ вопрошал: «Почему же? Только потому, что она малочисленна? <…> Вот он, большевизм чистейшей воды! Кн. Е. Н. Трубецкой, так красноречиво ратующий против большевизма революционеров, в самом главнейшем оказывается большевиком». Изумительно верная характеристика человеку, вздумавшему мерить неизмеримое государственным аршином. «Тут происходит самое вопиющее смешение качества с количеством. <…> Вес Церкви, т. е. её действенность и сила, – мы верим (и с нами Евангелие), будут такими, что светила погаснут, небо свернётся, как свиток, и мир старый исчезнет, дав место новому преображённому Космосу. И эта сила совершенно не зависит от того, сколько верующих будет в той Церкви».
665 Аггеев Константин Маркович (1868–1920), прот. – окончил Тульскую ДС (1887) и Киевскую ДА (1893), магистр богословия, с 1900 настоятель хр. Александра Невского при Николаевском институте в Киеве, с 1906 настоятель хр. мчц. Татианы при Ларинской гимназии в Санкт-Петербурге, участник «группы 32-х», ХББ и Поместного Собора 1917–1918, расстрелян как «контрреволюционер».
666 «Союз русского народа» – монархическая и шовинистическая организация, созданная в ноябре 1905 А. И. Дубровиным и В. М. Пуришкевичем. Главные цели – борьба с революцией и инородцами, сохранение самодержавия и единства империи, улучшение положения трудящихся и избавление от бюрократии. Организовывала еврейские погромы, террористические акты против либералов и революционеров. Бердяев утверждал, что христианин не может быть её членом, «так как не может оправдывать террор и классовую ненависть, не может насилием вымогать общественную правду», а все входящие в организацию «так же нуждаются в крещении, как и революционные максималисты». Г. П. Федотов в статье «Россия и свобода» (Новый журнал. 1945. № 10) чётко оценивал это политическое образование с варварской идеологией: «В нём собрано было самое дикое и некультурное в старой России <…> Чёрная Сотня есть русское издание или первый вариант национал-социализма». Булгаков в работе «Неотложная задача» (1905) определял религию черносотенцев: «Их бог – самодержавие, понимаемое в смысле белого террора, прямого истребления всех несогласно мыслящих».
667 Гейден Пётр Александрович (1840–1907) – общественный и политический деятель, президент Вольного экономического общества, участник кружка «Беседа», один из основателей «Союза 17 октября» и центристской Партии мирного обновления, член I ГД (лидер оппозиции левому большинству). Считал, что «самодержавие так же несовместимо со свободой, как солнце с ночью», потому оно «есть путь к революции».