— Так, кое-что. То, что вы потом разбавите сахарной пудрой и питьевой содой для всяких молокососов.

— Я подумаю.

— Рад был слышать. — Китайчик повесил трубку и вернулся в спальню. — Так на чем я остановился? Ах да, так вот, полковник Анна Либхен из Восточной Германии однажды сказала, точнее, простонала…

— Китайчик, откуда это у тебя?

Маргарет лежала на животе, держа перед собой какие-то листы.

— Нет, ты послушай, что она сказала…

— Заткнись, чокнутый.

Китайчик Гордон приблизился к постели и заглянул ей через плечо: на простыне стояла украденная в университете коробка, вся подушка завалена листами бумаги.

— Почему ты суешь нос в мои дела?

— А что это?

— По правде говоря, и сам не знаю. В последние дни у меня не было возможности почитать. Сначала Иммельман с его собачьими пристрастиями, потом я должен был позаботиться о нашем будущем в финансовом отношении.

— Откуда ты это взял?

— Видишь ли, я… Одним словом, я это заполучил, когда прошлой ночью сделал решающий шаг в отечественной фармацевтике. Скорее всего эта штука не имеет ценности, но я подслушал, как два мужика рассуждали о какой-то системе безопасности. В общем, я решил ее прихватить, потому что это оказалась единственная вещь, которая была заперта. Похоже на статистику венерических болезней у монашек шестнадцатого века, да?

— Черт возьми, так ты это взял в университете? В каком-то профессорском офисе? Боже!

— Да, возможно, один из них профессор, надутый как индюк, а другой похож на коммивояжера. А что, тут что-то серьезное? Пахнет денежками?

Маргарет повернулась к нему, зажав в руке несколько страничек.

— Китайчик, ты знаешь, что такое психическая война?