15

Вечернее солнце освещало балкон. Лучи играли на тарелке с нетронутым тушёным мясом. Вот один из них отразился от поверхности чайника и прыгнул солнечным зайчиком мне в глаз. Я моргнула и вынырнула из собственных мыслей. Кажется, я собиралась что-то написать. Но совершенно некстати задумалась.

А задуматься было над чем. Во-первых, ювелир хотел меня обмануть. Собирался купить моё колье за очень низкую цену. Логично предположить, что цену кольца он тоже намерено занизил. А значит… Значит, зря я отдала ему своё кольцо, раз этих денег хватило всего на пару дней существования.

Какой вывод можно сделать из ситуации? Больше не ходить к этому ювелиру. А к кому ходить? Где вообще брать деньги? Не могу же я и дальше продавать украшения Матильде. Она же не скупщица, в самом деле. Значит, мне просто необходимо как можно скорее найти другой источник дохода.

Я уныло ковырнула пальцем кусочек мяса, но тут же спохватилась и вытерла руки салфеткой. Со вздохом налила в чашку остывший чай. Холодный чай… Мысли тут же прыгнули в запретном направлении, выхватывая из памяти Фета со стаканом в руках, но я притянула их обратно усилием воли.

Во-вторых, Матильда. Она дважды мне помогла. Сперва заплатила за услуги целителя, потом не позволила заключить сделку с ушлым ювелиром. В обоих случаях она очень сильно меня выручила. Означает ли это, что Матильда добрый человек, и я могу ей доверять? И до какой степени можно ей доверять? А вдруг то, что у неё не оказалось с собой двухсот теринов было лишь ловушкой, чтобы ещё раз заманить меня к себе. А потом что?

Ничего страшного в голову не приходило. Но, кажется, после сегодняшнего происшествия с ювелиром я стала подозрительной. А возможно, дело в том, что Матильда призналась в своей связи с Фетом. Так или иначе, но возвращаться в её дом за оставшимися деньгами не хотелось. Пусть эти двести теринов останутся у неё как благодарность за доброе отношение.

И это вновь возвращало меня к вопросу о финансах. Почему-то мне совершенно не верилось, что отец так просто отступится от идеи выгодно выдать старшую дочь замуж. И при этом он уже неоднократно продемонстрировал, насколько сильно его волнует моё мнение. Неужели он даже не задумывается, что конкретно с его дочерью может сделать новоиспечённый зять?

В сознание ворвались воспоминания о тёмной комнате. Тихое бряцанье цепи. Удушающее натяжение на шее. И каждое движение отзывается мерзкой болью, снова и снова обдирая кожу. Сходящиеся стены…

Стоп!

Я решительно схватила тетрадь, распахнула, раскрыла перо и аккуратно вывела на чистом листе: «Финансы». Да, сейчас стоило сосредоточиться на оставшихся у меня теринах и том, где я смогу их в дальнейшем добывать. А для этого нужно понять, что я вообще умею. Автоматическое перо замерло над бумагой. А потом задвигалось, стараясь записать каждую приходящую в голову мысль.

Впрочем, список оказался не слишком внушительным. Если объединить написанное, получалось, что я умела петь, танцевать, рисовать и быть привлекательной. И у меня не было ни единой мысли о том, как я могла бы превратить свои умения в деньги. Разве что очаровать какого-нибудь мужчину, чтобы выпросить денег у него… Но некое внутреннее чутьё подсказывало, что подобная затея может быть чревата какими-нибудь непредсказуемыми и неприятными последствиями. Какими конкретно, я точно не знала, но интуиции привыкла доверять.

По улице пронёсся порыв ветра. Всколыхнул зелёные плети стелившегося по стенам винограда, откинул с лица прядь волос и перелистнул страницу. Передо мной возник вчерашний рисунок. Мужчина за стойкой.

Я мысленно застонала. А ведь вчера это точно был он… Если бы только я решилась к нему подойти и увидела лицо, то обязательно… А впрочем, что бы я сделала? Растеклась счастливой лужицей прямо там, на полу трактира? Сказала бы, что встречала его раньше? Но какой в этом смысл — он-то всё равно меня не узнает. Да даже если бы и узнал…