— Никак нет, товарищ полковник! Просто задумался над вашими словами. Очень сильное впечатление произвели, — демонстрируя бодрость духа, которой в помине не было, проорал я, так что Леха наверное оглох на одно ухо. Так ему и надо.

— Вот как? И что же на тебя произвело такое впечатление? — злорадно усмехнулся рассказчик, предвкушая развлечение. С последующей экзекуцией.

Он все правильно определил, конечно я ничего не слышал, пребывая в сладких объятиях Морфея. Тьфу, ну и фраза, ни в каких объятиях я не пребывал, тем более, что Морфей — явно мужское имя. Тьфу еще раз. Но в прошлом я его выступление прослушал от и до! И впечатление оно произвело сильное. На меня молодого и неискушенного. Рассказал он тогда много чего интересного из своего богатого прокурорского опыта. О дедовщине, о суицидах, о случайных самострелах.

Или о том, как дембель в соседнем погранотряде решил прыгнуть на Газ-66 через канаву с разгону, в результате чего кувыркнулся и лег на крышу. При этом в кузове у него под брезентом два десятка солдат сидело. Половина — двухсотые. Оказывается, это такая традиция, так и называется — «дембельский прыжок»

Армия — зона повышенного риска даже в мирное время, поэтому случаев таких бесчисленное множество ежегодно. К тому же приврать — это святое, могу поспорить, что прокурор тоже лапши навешал с три короба, как говориться.

Много он чего тогда рассказывал, только надо быстро сообразить, что именно на меня произвело впечатление? История, как один придурок решил подшутить над сослуживцем и вытряхнул порох из гильзы, вставил пулю обратно и решил выстрелить ради шутки в голову соседу. В результате — дырка в голове, и пять лет строго режима. Не учел экспериментатор, что на стенках гильзы порох все равно остается, и этого хватило для смертельного выстрела на таком близком расстоянии.

— Больше всего поразило, как после расстрела труп в ванну с кислотой опускают, и он растворяется как холодец.

Могу поспорить, что рассказ — просто выдумка нашего прокурора, любителя травить байки и пугать ужастиками, но тридцать лет назад меня впечатлил этот рассказ.

Гробовая тишина воцарившая в зале, насторожила меня. Можно муху запускать для проверки эталона тишины, как говорится в таких случаях.

Точно помню эту историю. Сначала полковник вешал лапшу про то, как именно приводят в исполнение высшую меру наказания — расстрел. Потом, куда трупы девают. Там еще что-то про коридор, выстрел в затылок. Даже помню, что приговоренному якобы перед смертью сообщают, что он помилован, чтобы не буйствовал и не сопротивлялся.

Ему бы детективы писать с такой фантазией.

Однако пауза неприлично затянулась. Полковник как-то странно смотрит на меня, Леха строит страшные рожи, безуспешно пытаясь намекнуть на что-то важное.

Блин, да он же не успел это еще рассказать! Лекция только началась.

— Меня, как водителя автороты, поразила история с прыжком на ГАЗ-66, — исправился я. — Столько погибших из-за обычной глупости и разгильдяйства.

Облегченный выдох со стороны Лехи, достойный тихоокеанского кашалота в период брачных игр, подсказал мне, что я на правильном пути.

— Садитесь, рядовой, — скомкал процедуру наказания полковник, как мне показалось, несколько растеряно.

Интересно, что он подумал? Наверное, вспоминает, где и когда он эту историю рассказывал раньше, и каким образом о ней узнал какой-то рядовой. Подполковник, кстати не пограничник, форма не наша, значит, будет думать, что контора пишет все его выступления, а меня и вовсе за подсадного теперь считать будет.

Я даже улыбнулся своим фантазиям. Либо у меня паранойя начинается, либо у полковника моими усилиями, но у кого-то из нас теперь обязательно будет.