Он слегка приподнял одно плечо.

– Думал, что вы сами знаете. Если у него была машина и к тому же ключи от нее, он бы давно унес ноги. Вы уверены, что не оставляли ключи в зажигании?

– Сэмпсон! – Она резко перевела луч к цепочке следов, на которые они старались не наступать. – Это не мои и не ваши.

– О"кей. Так почему же машина осталась стоять?

Айрис вспомнила свои беспорядочные мысли во сне; она представляла, как, стараясь завести джип, окончательно посадила аккумулятор. Распахнув дверцу со стороны водителя, она повернула ключ. Молчание.

Сэмпсон сдержанно улыбнулся:

– Ну, здорово. Уэйнбек вломился в ваш дом, украл ключи, решил, что спокойно унесет ноги, – и вдруг машина не заводится. Просто прекрасно. – Он провел лучом вокруг джипа и обнаружил еще одни следы, которые уходили от дверцы водителя. – Если такая погода будет продолжаться, все эти следы скоро заметет. Мы должны двигаться.

В первый раз Айрис обратила внимание, что ледяная крупа сменилась густым снегопадом. Смешно, до чего твои мозги отключаются от всего остального, когда полностью заняты какой-то простой вещью, например желанием остаться в живых.

По дорожке они прошли по следам почти до амбара, и тут Сэмпсон остановился. С помощью фонарика он проследил отпечатки до самых дверей и прошелся лучом по всей громаде строения.

– Что в нем?

Айрис отлично понимала, что его интересует.

– Масса пустого пространства и масса мест, где можно спрятаться.

Сэмпсон собрался кивнуть, и в это время старый амбар издал звук, который он всегда издавал. Лейтенант застыл, как собака, напавшая на след, и стал тыкать пальцем в амбар. Айрис ничего не понимала. Час классных занятий, еще час изучения иллюстраций, а теперь реальные полицейские сигналы решительно отличаются от рисунков в учебнике.

Она должна обойти строение справа; он же пойдет налево. Беззвучно.

Айрис не осмелилась остановиться, чтобы обдумать ситуацию. Она прошла куда было сказано, и в ту секунду, когда она сделала первый шаг в глубоком, по колено, льдистом снегу, который принесло к стенам амбара, ей показалось, что в мозгу захлопнулась дверца, отрезав сознание от всего, что не касалось сейчас ее ощущений. Она сделала еще два шага, со звериной зоркостью всматриваясь в окружающую обстановку, но тут услышала сирены и увидела красно-синие отсветы проблесковых маячков на ветхой стене амбара, когда патрульная машина двинулась по дорожке.

– Вперед! – гаркнул ей Сэмпсон, потому что завывания сирен лишили их преимущества тишины, и теперь надо было двигаться как можно быстрее.

Когда они встретились у задней стены амбара, тут уже было пятеро других полицейских, которые, разбрасывая глубокий снег, решительно пробились к ним.

Фонари Сэмпсона и Айрис скрестились на странной цепочке следов, которые начинались у одной из задних дверей амбара и через снежное поле уходили куда-то в ночь.

– Что это за гребаные следы? – спросил кто-то.

– Снегоступы, – сказала Айрис, вспомнив намерение Марка заняться зимним спортом, когда они переехали сюда. Он в прошлом ноябре оставил эту идею через пять минут после того, как запутался в креплениях, – почти так же быстро, как сбежал от их брака. – В амбаре хранились снегоступы моего бывшего мужа.