– Прекрасное ложе, – сказал Сэмпсон, осветив четырехспальную кровать. – Вы что, тут спали?

Айрис увидела, что покрывавший кровать брезент сдернут и валяется на грязном полу. На старом перьевом матраце остался отпечаток тела, и она вспомнила, как еще утром прикасалась к брезентовому покрывалу. Неужели он тогда был под ним?

– Не я, – попыталась она сказать, но голос у нее охрип, а ноги стали как ватные. «Кто спал в моей кроватке?» Строчка из детской сказки буквально оглушила ее.

Невилл уже был у задней стены амбара. Шею он обмотал шарфом до самого носа, потому что, когда он пробирался в лабиринте беспорядочно наваленных кип сена, от них поднималась десятилетней давности едкая пыль, стоило только коснуться их.

– Здесь чисто! – крикнул он, двинувшись в обратный путь, а затем Айрис услышала, как он споткнулся и что-то буркнул, после чего выругался: – О, проклятье!

Он появился через несколько секунд, стянул шарф и закашлялся.

– Что там под люком?

Айрис нахмурилась:

– Каким люком?

– Вы что, тут не бывали?

– Ни разу. У Марка аллергия, а я и близко к этим тюкам не подходила. Они пахнут, да и плесени в них полно.

Он пожал плечами и снова прикрыл лицо шарфом.

– Думаю, что стоит взглянуть.

Айрис и Сэмпсон подняли воротники парок, затаили дыхание и последовали за Невиллом в глубь лабиринта. Запах плесени, которая годами цементировала кипы сена, сам по себе был не страшен, но, стоило пыли попасть в легкие, вы понимали, насколько она вредна.

Снаружи казалось, что кипы навалены в беспорядке, но чем дальше они углублялись в их груды, тем отчетливее прорисовывались упорядоченные ряды, как в ботаническом саду. Люк оказался в самом конце, врезанный заподлицо с полом у внешней стены. Лучи фонариков выхватили из темноты металлическое кольцо, о которое споткнулся Невилл; сверху лежал слой пыли, а под ним – тяжелая металлическая крышка с ржавым засовом, закрытым с внешней стороны. Понадобились усилия, чтобы сдвинуть засов, который давно оставался в неподвижности.

Невилл приподнял крышку и посветил в дыру.

– Глубокая, – сказал он. – Десять, а то и двенадцать футов. – Он встал на колени, потом лег на живот, просунул в отверстие голову и руку с фонариком. Внезапно луч замер, и Айрис услышала, как он прошептал: – О господи… – Невилл на четвереньках отполз от дыры – большие голубые глаза на мертвенно-бледном лице.

– Уэйнбек? – шепнул Сэмпсон.

– Нет, черт возьми.