Магоцци остановился на овальной подъездной дорожке Айрис на полпути между большим ветхим амбаром и старомодным крыльцом с белыми перилами, которое выглядело прекрасным местом, где в душные летние дни приятно пить лимонад или просто проводить время, хотя этим утром такую сцену трудно было себе представить.

Он поставил машину на стоянку, но не стал выключать двигатель; он просто сидел, положив руки на баранку и, прищурившись, смотрел в окно, как он всегда делал, когда напряженно что-то обдумывал. Перед глазами проплывали какие-то цветные пятна. Дьявол кроется в деталях, но если вы не будете время от времени прищуриваться, то не увидите картину целиком. Что сейчас и происходило.

Магоцци откинул голову и внимательно уставился на ветровое стекло, залепленное падающим снегом. Он постучал по нему пальцем.

– Снежная слепота, – сказал он Джино. – Вот что у нас было.

– О чем ты?

– О том, что мы связывали дело с Уэйнбеком потому, что это был самый легкий путь. Путь наименьшего сопротивления…

– Эй, подожди-ка минуту, Лео. Мы не можем осуждать себя за это. Ради бога, у нас появился третий снеговик. У нас не было иной версии, кроме Уэйнбека, и она до поры до времени выглядела очень убедительной.

– Да, но она была единственной, которую мы рассматривали. Мы не должны были кидаться с места в карьер, а уделить внимание жертвам и их семьям. Это же первое, чем мы всегда занимаемся, но сейчас мы в первый раз это упустили, потому что Уэйнбек слишком стремительно ворвался на сцену. Питсбург сделал ту же ошибку, может, потому, что они имели в виду подражателя.

Джино был неподдельно ошеломлен:

– Черт возьми, о чем ты говоришь?

– Я говорю, что при обыкновенном среднем убийстве тебе не приходится слишком задумываться, чтобы найти преступника. Ты знаешь, насколько редко убивают незнакомцев.

– Конечно, но убийства Дитона и Майерсона – это не средние убийства…

– Убийства необычные, но мотив, скорее всего, был. Мы ведь даже не были в лесу, Джино. И близко к нему не подходили. – Он посмотрел на своего напарника. – Вызванивай Макларена. Пусть он проверит все вызовы по девять один один и записи в приемных покоях всех больниц о Мэри Дитон.

Выражение лица Джино стало постепенно проясняться, когда до него стал доходить смысл слов Магоцци.

– Святая яичница. Мэри Дитон. Ее нос.

Магоцци мрачно кивнул:

– Может, был не только нос.

Джино в отчаянии замотал головой:

– Проклятье, Лео, ведь Дитон был копом.