Просто потому, что у нас не было настоящего секса голышом, это не означало, что мы не дурачились и не занимались сексом в одежде. У нас его было много!

— Ааа, о, Боже мой, Минни! — закричал он, хватая меня за бедра, когда я качнулась в его твердости, и он толкнулся в мои шорты.

— Ммм, — удовлетворенно мычу я. Мне нравилось заставлять его кричать до небес мое имя, когда он кончал. Мне понравилось, как его голова откинулась на диванную подушку, когда я оседлала его, заметьте, частично одетого, на полу, прислонив спиной к дивану. Мне нравилось, как он смотрел на меня потом с полным расслаблением на лице.

Снэк наклоняется и целует меня, слизывая капли пота с моей верхней губы.

— Мне нравятся твои звуки.

— Я только что подумала то же самое о тебе, — шепчу я ему в щеку.

Снэк осторожно поднимает меня и сажает на пол рядом с собой. Я поправляю нижнее белье через брюки.

Он берет меня за подбородок и поворачивает мое лицо к себе, его глаза горят в моих.

— Насколько ты мокрая?

— Насквозь, — отвечаю я, опуская глаза, смущенная собственной возбужденностью. Его низкий тон и откровенность только заставляют меня хотеть его еще больше.

— Хорошо! Я тоже. — Взгляд Снэка перемещается к промежности его спортивных штанов. Там большое мокрое пятно.

Я хихикаю.

— Это я или ты?

— Немного тебя и большая часть меня. — Снэк хихикает и встает. — Я собираюсь подняться наверх и переодеться… снова. Ты меня измотаешь, Мин!

— Извини, — щебечу я, подходя, чтобы сесть на диван.

Снэк наклоняется и целует меня в лоб, а затем в нос.

— О, никогда не извиняйся за эту Минни. Никогда не сожалей о том, что заставила меня…

— Кончить?

— Я собирался сказать «осчастливить», но «кончить» тоже подойдет. Как насчет тебя?

Я улыбаюсь.