— Опытная ищейка... Да и не так это сложно. Я тоже, как видишь, здесь.

— А ты... Ты тоже нас искал? Зачем?

Чепрага поглядел в глаза Обуту долгим тяжелым взглядом. С местью покончено. Но правду сказать он имеет право. Должен же лейтенант узнать, что натворил. Должен...

— Я разыскивал именно тебя, — сказал он тихо. — Просто не знал, что ты это ты.

— Не понял.

— Сейчас поймешь. Ты мою невесту убил.

— Я?! Ты что-то путаешь, братишка!

— Нет, лейтенант. Мою Агнешку сразила твоя пуля. Она была в толпе, осаждавшей оружейный склад.

— О Господи!..

Обут привстал на колени, положил на землю автомат. Янош молчал, говорить было не о чем. У него не осталось злости — ушла, растаяла, осталась тоска. Тоска, раздирающая грудь. И он понял, что творится в душе этого совершенно беззащитного перед ним парня. Янош мог сделать с ним что угодно. А так ли виноват молодой лейтенант Михаил Обут? Война...

Минута молчания подошла к концу. Со стороны лесопильни зашевелились. Теперь их стало поболее, прибыло подкрепление.

— Кто там внизу? — спросил Чепрага.

— Полиция особого назначения.

— Кишиневская?

— Опоновцы оттуда.

— Так давай отходить?

— У нас в укрытии человек истекает кровью. Его пытали.

— Это он сообщил о диверсиях?

— Он... Да и прапорщик не ходок.

— Рохля?