— Ты что-то путаешь, Михась. Мы заключили соглашение и на этом основании разблокировали дороги, сняли кордоны.

— Знаю, что сняли. Клял ваших идиотов на чем свет стоит.

— Не надо шутить, Михасик.

— Какие шутки? Перед тобой мобилизованный нацармеец.

— Ты? Лейтенант, приговоренный к высшей мере?..

— Не лейтенант .Обут, конечно. Я представился рядовым Степанчиком.

— И что?

— А то, что артиллерия с Суворовской горы вот-вот шандарахнет по Бендерам. К городу подтягиваются войска, бронетехника.

— Но это... Это же вероломство! Настоящий фашизм! А ты не ошибаешься?

— Я человек военный, девочка, и за свои слова отвечаю.

Только теперь до Илоны дошло, насколько близка и реальна опасность.

— Что же делать? — спросила растерянно.

— Поскорее сообщить своим полученную от меня информацию.

— Кому сообщать? В Бендерах наших сил почти нет, разве только батальон Носенко. Штаб гвардии в Тирасполе, там начальство, там президент. По телефону дозвониться невозможно. Говорят, повреждена линия...

— Все завязано в одну цепочку. Повреждение связи — дело рук диверсантов.

— Думаешь, уже и до этого дошло?

— Война, Илонка, — сказал Обут тихо. В голосе звучала горечь.

— Как же добраться до Тирасполя?

— Нет проблем, БТР у порога. Прокачу с ветерком.

Он открыл бронированные дверцы, помог Илоне забраться в машину. Сам сел за рычаги и рванул с места в карьер, благо переулки были пустынны, и соблюдать правила уличного движения никто не требовал.