Она же с подружками ездила в воинские части выпрашивать оружие для гвардейцев. Под командованием Нины Матвеевой, разумеется. Удивительная женщина — Матвеева, всему женскому движению голова. Недаром ее прозвали «генералом в юбке». Илонка ей во всем подражает. Самостоятельная стала — сладу нет, и со всеми в дружбе. Вот и пусть воспользуется связями, чтобы предупредить!..

Не раздумывая больше, Михаил свернул в переулок. Илонка жила неподалеку от центра в мазанке, сложенной до войны дедом. Домишко был старый, без удобств. Местные власти, планировавшие соорудить здесь квартал многоэтажных зданий, давно грозили снести ветхие строения, но частники упорно сопротивлялись. У каждого при доме был сад, дававший за лето изрядный доход. Южный климат немало тому способствовал. Сад же вокруг Илонкиной мазанки особенно славился на всю округу грушами со странными названиями вроде «Бере Мигеля» или «Сен-Жермен». Сочные, сладкие, тающие во рту плоды сада тетки Нечай шли на базаре по самой высокой цене.

Заглушив мотор у знакомой калитки, Михаил выпрыгнул из машины и сразу увидел бежавшую навстречу Илону.

— Михась, ты ли это? — ахнула девушка, поспешно оправляя на себе платье.

Он обнял ее, прижал к груди. На мгновение оба затихли. Окруженные ночью и тишиной, молодые люди забыли обо всем на свете, кроме счастья встречи и жгучей радости от объятий. Первой очнулась Илона. Упершись кулачками в могучую грудь Михаила, она откинула голову и спросила:

— Ты как ко мне попал? Да еще на танке?

— Это не танк, пора разбираться, — рассмеялся Михаил. — Но броник не хуже, тем более персональный.

— Где взял?

— Не взял — захватил у врага. — Михаила распирало от избытка чувств. Он вглядывался в родное лицо и не мог насмотреться. До чего ж хороша!..

— Какой ты колючий, — сказала Илона, целуя его. — Бородищу зачем отрастил? Совсем на себя не похож.

Щетина неопределенного цвета и усы, выросшие в неволе, действительно изменили внешность лейтенанта Обута. Что и требовалось доказать.

— Не обращай внимания, родная, — успокоил подружку Михаил. — Закончится война — сбрею.

— Подожду... С той минуты, как ты сбежал из здания суда, я только и делаю, что жду. По радио и телеку каждый день сообщают твои приметы. И пока повторяют да награду за поимку обещают, я знаю, что ты на свободе.

— Во сколько меня оценили?

— В десять тысяч.

— Не густо, — заметил Михаил с иронией.

— Я так не считаю. Нам с мамкой, чтоб такие гроши заработать, надо все лето в саду горбить.

— И то верно... А теперь о деле. Я, как мальчишка, обрадовался встрече и чуть не позабыл о главном. Слушай меня, девочка: на Бендеры движутся войска. Готовится нападение...

— На кого?

— Я сказал: на Бендеры! Национальная армия Молдовы готова начать обстрел.