– Не имеете права.

Консетти повернулся к Бену.

– Я обязан отвечать на этот вопрос?

Бен кивнул:

– Боюсь, что да.

Консетти готов был рассвирепеть. С его точки зрения, адвокату полагалось кричать, протестовать, мешать ведению допроса, а не покорно соблюдать закон и призывать к этому своего подзащитного.

– Нет, мне никогда не предъявляли обвинение в уголовном преступлении.

– Находились ли вы когда-либо под арестом по подозрению в совершении уголовного преступления?

– Конечно нет.

– Вы в этом уверены? – Абернати достал из кейса тоненькую папку. – Разрешите мне напомнить вам, как однажды, не справившись с управлением своей машины, вы выехали на встречную полосу скоростной магистрали и стали виновником аварии.

Консетти вспыхнул:

– Ну это уж слишком!

– Оставьте риторические восклицания для присяжных, – заметил Абернати. – Я же прошу вас как можно более точно ответить на конкретно поставленный вопрос.

– Заявляю протест, – вмешался Бен. – Нет никакой связи между вашим вопросом и сутью разбираемого дела.

– Вы не видите связи? А то, что XKL-1 сконструирована пьяницей?! – патетически воскликнул Абернати.

– Протест, – повторил Бен. – Бездоказательное обвинение.

– Я думаю, гражданам Америки будет интересно узнать, что каждый раз, заводя мотор, сделанный в "Аполло", они подвергают свои жизни смертельной опасности!

– Я вынужден снова заявить протест. Ваше выступление совершенно неуместно.

– А запускать в серийное производство ненадежные конструкции, чреватые смертью для подростков, уместно?!

– С меня довольно! – крикнул Консетти и возмущенно вскочил со стула.