Дьявол молчит. Наклоняет голову, прожигает во мне дыру, словно и так ран мало, но потом все же прерывает тишину протяжным вздохом, поднявшим вихрь листвы.

– Ты хочешь вернуть его.

– Верно.

– Обращаясь ко мне, ты сильно рискуешь, – Люцифер скалит зубы. – Я могу тебе отказать, дорогая. Мой отец славится милосердием, а я обманом. Ты ведь знаешь.

– С Богом у меня сложные отношения.

– Не богохульствуй. А впрочем, я не сомневаюсь, что Папа, по милости своей, отвел тебе судьбу, полную страданий. И все для того, чтобы проверить тебя на прочность, дитя мое, и в очередной раз убедиться, как слабы его безвольные создания.

– Я соглашусь, – сглатывая горечь, шепчу я и изо всех сил стискиваю пальцы, – я соглашусь отдать свою душу, если вы вернете моего друга.

Дымка вокруг Люцифера становится почти осязаемой. Она тянется ко мне и поглаживает мокрые щеки, а я не могу даже шевельнуться.

– Ты хочешь заключить сделку?

– Да.

– Повтори еще раз, – оказавшись прямо передо мной, шипит он. И я киваю.

– Да.

Лицо Люцифера озаряет оскал. Он хватает пальцами мой подбородок и резко тянет его на себя. Я не сопротивляюсь.

– Такая же, как мать, – он сантиметр за сантиметром исследует мою кожу. Его ладони гладят мои плечи, сжимают руки. Он вдруг втягивает ноздрями запах моего тела и отстраняется, прикрыв от удовольствия глаза. – А как же парочка условий? Люди приходят ко мне с одним желанием и сотней подпунктов.

– Люди в Астерии не должны знать, что с ним случилось, – едва слышно говорю я и с вызовом гляжу на Дьявола, который вышагивает рядом, словно зверь в клетке. – С Хэрри. Иначе появятся вопросы.

– Верно, дорогая.

– Еще…

– Еще?

– Вы оставите в покое мою семью. Я отдам душу при условии, что вы больше никогда не посмеете причинить моим родным и близким вред.

– Как скажешь.