Книги

Смертельно прекрасна

22
18
20
22
24
26
28
30

– Да. Ухожу.

Он не останавливает меня, не говорит ни слова, но взгляд его красноречивее любых слов. И он умоляет остаться, ведь мы с ним привыкли защищать друг друга. Но сейчас это не сработает.

Я ухожу, оставляя позади сверкающие огни. Захожу в дом и вижу семейные фотографии. Ореховый взгляд друга провожает меня до самых дверей, и я прощаюсь с ним, кивнув в пустоту.

Уже на пороге, прежде чем открыть дверь, замечаю на комоде ключи от пикапа Хэрри. А точнее, от пикапа его дедушки. Я растерянно замираю и вдруг слышу, как в моей голове с бешеной скоростью начинают вращаться шестеренки. Мне становится дико больно и страшно. Глаза распахиваются, пульс учащается. Я уже думаю не о смерти Хэйдана, а о том, как его вернуть. Я вытягиваюсь, будто струна, и стискиваю зубы.

Пальцы хватают ключи. Я несусь к пикапу, сгорая от нетерпения, любопытства и безумия, вскружившего голову.

Я – Ариадна Монфор-л’Амори. Я не просто так стала той, кем являюсь.

Запрыгиваю в салон, завожу двигатель и включаю фары. На крыльце появляется растерянный Мэтт.

– Ари, – шепчут его губы. Он делает пару шагов вперед, а я уже выжимаю газ. – Ари!

Стремительно выруливаю со двора, разворачиваюсь и несусь вдоль пустой улицы, не понимая до конца, что собираюсь сделать. Но я сделаю. Я, черт возьми, сделаю все, что в моих силах, пусть даже это иррационально и неправильно. Я все сделаю!

– Не надо, – вдруг просит знакомый голос, и, вздрогнув, я замечаю рядом маму. Не хочу глядеть на нее, я упорно пялюсь на дорогу. Стискиваю челюсти и жму на газ.

– Ари, пожалуйста.

– Нет.

– Ари, подумай, что ты делаешь.

– Я подумала! – рявкаю я. Дома проносятся мимо, свет фонарей сливается в единую полосу. – Я должна попробовать.

– Дорогая, ты ни в чем не виновата, – шепчет мама и тянет ко мне руки, а я отстраняюсь и кричу нечеловеческим голосом:

– Не смей, не говори так! Это я убила Хэрри, и хватит лгать.

– Ты не хотела.

– Неважно.

– Он знал, что…

– Убирайся, – вдруг рычу я, словно раненое животное, и смотрю на мать. На ее лице немая растерянность, сожаление, а я повторяю: – Уходи, оставь меня!