Энди остановилась на светофоре возле Онкоцентра. Какая-то несчастная в инвалидной коляске «переходила» улицу на зеленый сигнал светофора. Больную катил молодой человек, которого Хеннинг приняла поначалу за сына, а то и внука женщины. Впрочем, когда парочка приблизилась, стало ясно, что женщина отнюдь не стара – ее молодость стремительно пожирала страшная болезнь. Тяжелое это было зрелище, приковывающее взгляд. Интересно, с какими прогнозами пациентка покидает больницу: надеется на поправку или собирается доживать то немногое, что ей осталось.
Энди были до боли знакомы эти чувства. Страх и безнадежность довели ее до полного отчаяния – настолько, что она отправилась в исправительную колонию штата Вашингтон на поиски человека, убившего ее мать. Не сказать, чтобы ей страшно захотелось его видеть или вдруг заинтересовала генеалогия семейства, нет. Просто он, эта жалкая пародия на человека, был единственным живым существом, способным пролить свет на личность биологического отца Энди. На тот момент его поиски стали вопросом жизни и смерти. В буквальном смысле слова, как стало ясно после разговора с онкологом… Одним пасмурным утром в Сиэтле…
– Неужели все так безнадежно?
Энди несколько часов прождала в вестибюле медицинского центра при Вашингтонском университете, чтобы перекинуться словцом с лечащим врачом сестры. Она поймала его у лифта и тут же задала интересующий ее вопрос.
– Борьба идет серьезная, – ответил тот.
– Что вы имеете в виду, доктор?
Собеседник тяжко вздохнул: все стало ясно без слов.
– Ваша сестра не сдается, но ей необходимо провести усиленный курс химиотерапии, а без удачной трансплантации спинного мозга мы не можем дать ей такую дозу.
Энди старалась держать себя в руках, но после стольких бессонных ночей и неуслышанных молитв разочарование и страх одержали верх.
– Как же так? Ведь мы двойняшки. Почему у нее не приживаются мои ткани?
– Вы не идентичные близнецы, а это все равно что обычные братья или сестры. Ваш трансплантат – аллогенный, а не изогенный. Вероятность совпадения в типе ДНК в таких случаях составляет тридцать-сорок процентов.
– Что ж, я не подхожу. А если попробовать найти донора со стороны? Это в принципе возможно?
– Боюсь, шансы невелики. Наилучшая альтернатива – близкие родственники. Может быть, у вас есть другие братья или сестры?
– Нет. Во всяком случае, мне о них неизвестно. Мы с сестрой воспитывались у приемных родителей: наша мать мертва.
– А отец?
Энди смущенно отвела взгляд. Она предвидела подобный вопрос, но все равно оказалась к нему не готова.
– Ничего о нем не знаю, придется поискать.
– Как скоро вы сможете это устроить?
– А сколько времени у меня в запасе?
Врач тяжело вздохнул.