Этот односложный ответ заключал в себе категорическую завершенность, и внезапно Миллисент стала мертва. По-настоящему мертва. До этого времени это казалось нереальным: просто сказка, которую кто-то рассказал ей и которой она не совсем верила. Но теперь это стало правдой…

Она услышала, как Сейид Омар с легким шипением втянул в себя воздух сквозь зубы.

– Это ужасно! Мне очень жаль. Мне так жаль. Ваш приезд действительно оказался для вас очень печальным. Отмеченным злыми предзнаменованиями. Я могу лишь надеяться, что это не вызовет у вас отвращения к нашему острову и не заставит вас захотеть покинуть его.

У Дэни не было времени ответить ему, поскольку в этот момент к ним присоединились Тайсон со своей сестрой, и Сейид Омар выразил свои соболезнования и сочувствие.

Они стояли в белом сиянии солнечного света на фоне тропического пейзажа – неизвестных деревьев, резких теней и фланирующих людей в белых одеждах с эбонитовыми лицами – и говорили о Миллисент: Тайсон, дородный, с бородой, не скрывающий своего нетерпения; Гасси, которая вдруг стала выглядеть на целых десять лет старше, морщинистая, испуганная, сжавшаяся тень той самоуверенной и болтливой матроны, какой она была еще вчера; Дэни со своими крашеными волосами и в очках и Сейид Омар-бин-Султан, должным образом озабоченный и печально сочувствующий. Реквием для английской старой девы…

Сейид Омар отказался от приглашения составить им компанию на ленч в Английском клубе, и Тайсон, Гасси и Дэни вернулись в машину и по узким улочкам направились к высокому старому зданию, выходящему фасадом на море и, казалось, олицетворявшему в себе все, что заключено в словах «Форпост империи».

– У всех этих домов такие очаровательные двери, – сказала Дэни, задержавшись, чтобы взглянуть назад на обрамленную белыми стенами улицу, по которой они проехали. – Все резные, и еще эти громадные медные шипы.

– Они предназначались для того, чтобы помешать боевым слонам взламывать двери, – сказал Тайсон. – Столь же бесполезные, как и красивые.

– Слонам? Какая чушь! Как же можно запихнуть слона в одну из этих улиц, не говоря уже о том, чтобы развернуть его к двери.

– Да, это так и есть, – сказал Тайсон. – Конечно, это чудесная легенда. И все же именно поэтому в арабских домах двери когда-то имели такие шипы. Дни боевых слонов давно миновали, а украшение осталось. А в отношении улиц, вы совершенно правы. Ездить по ним – это просто ад. На большинстве из них, если машина едет в одну сторону, а котенок идет навстречу, то одному из них придется остановиться. А поскольку это Занзибар, то именно машине придется уступать дорогу котенку. Приятная теснота. Очень приятная теснота.

В клубе к ним присоединился Найджел, и, сидя в громадном, гулком, почти совершенно пустом столовом зале, под непрестанное вращение электрических вентиляторов, они съели здоровый английский обед, не допускающий никаких скидок на климат.

Ни Гасси, ни Тайсон не проявляли желания много говорить, поэтому на долю Найджела и Дэни выпало поддерживать видимость застольной беседы. Но если Найджел был велеречив, как всегда, то роль Дэни милостиво ограничивалась добавлением, время от времени, через разумные интервалы слов «да» и «нет».

Мысли ее были заняты совсем другими вещами, чем скандалы в римском обществе, и она даже не следила за их ходом до тех пор, пока Найджел не сказал:

– …старая маркиза, то есть бабка Эдуардо, привела в движение все рычаги в пределах ее досягаемости – а эти пределы очень велики! Разумеется, в той мере, в какой это касалось бедного Эдди. Это было так ужасно для него. Потом милая Лоррейн попросила его навестить Эльф в Лондоне, и тут-то все и начинается снова! Еще одна большая страсть, которая обречена разбиться все на тех же скалах. Слишком ужасно для них обоих, если подумать.

– Почему? – невнимательно спросила Дэни.

– О, ну как же, дорогая моя! Это же ясно. Бедная, бедная Эльф – такая романтичная и неделовая! Бросить все ради какого-то призрака; если бы она только знала. Готова была рискнуть всем, чтобы только пробить брешь в долларовой стене, затащив Холдена младшего к ближайшему нотариусу, заключающему браки, как вдруг она встречает – кого бы вы думали – Эдуардо. Сплошной итальянский шарм, настоящий маркиз, да и к тому же, видимо, солидный по части лир. Естественно, бедняжка дрогнула. Я хочу сказать: конечно, есть определенный блеск в том, чтобы по праву носить настоящую маленькую корону, а в обычном имени «миссис Холден» напрочь отсутствует то простое очарование, какое есть в титуле «синьора маркиза ди Кьяго». Разумеется, при наличии баланса между лирами и зелеными баксами! Но его-то и не оказалось. Кому-то действительно стоило бы выложить все это дорогой нашей Эльф.

– Кто-то уже это сделал, – коротко сказал Тайсон, в первый раз вступая в разговор.

Найджел сделал удивленный вид:

– Вы? Вот это настоящее облегчение, хотя уже вчера вечером я начал задумываться, не дал ли ей кто-либо какой-то знак. Надеюсь, что вы сделаете то же самое и для бедного Эдди. Просто шепнуть в порядке предупреждения?

– Эдди, – сказал кратко Тайсон, – и сам может позаботиться о себе.