Лишь один раз я запнулась, почувствовав чей-то особый зов, наполнивший пространство, но  это ощущение быстро ушло, когда я погрузилась в собственные переживания.

Почти с облегчением я избавлялась от одежды, не желая преград между кожей и воздухом,   ластящимся к телу; с восторгом принимала собственную силу и, достигнув вершины наслаждения, - не физического, а энергетического - опустошенная ушла со сцены.

Переодевшись после душа я вышла из гримерной и попала в медвежьи объятия Марко.

- Спасибо, громила, - звонко чмокнула его в щеку.

- Кьяра, это было нечто! - итальянец как всегда вопил и бурно жестикулировал; по-другому он не умел. - Ты должна вернуться ко мне.

Я покачала головой:

- Я уезжаю из Нью-Йорка.

- Надолго?

- Боюсь, что навсегда.

- Проблемы? Могу я чем-то помочь?- когда надо, Марко становился серьезным.

- Ты уже помог, поверь мне, - я улыбнулась. - Спасибо тебе. А сейчас пропусти - я желаю пить и веселиться!

Пробралась к барной стойке и махнула рукой знакомому бармену. Через минуту передо мной стояла «Голубая Маргарита». Я не боялась быть узнанной - только не в обычном платье на бретельках и с волосами, забранными в высокий хвост.  Потому подпрыгнула, услышав знакомый голос, раздавшийся у моего уха:

- Если я не ошибаюсь, тебе еще нет двадцати одного.

- Решил вызвать полицию нравов? - я обернулась и, сощурившись, посмотрела на Джонатана. Тот почему-то был зол.

- Если и вызывать её, то точно не из-за алкоголя.

Зол? Я была не права. Он был просто в бешенстве! Вот только с чего? Разве что…

Черт. Я, кажется, поняла, кому принадлежал тот зов. Значит, он видел. Осторожно поставила бокал на стойку и внимательно посмотрела на хореографа:

- Почему это тебя так взволновало?

- А ты не понимаешь?  - вскипел мужчина. - Ты там голая танцевала перед всеми этими незнакомыми мужиками! Ты не можешь, ведь ты… Черт.

- Вот именно, - я чуть улыбнулась.