Чувствовать - можно; но надеяться, мечтать об этом - нельзя. Слишком мало времени осталось в этой осени в Нью-Йорке.

Я сжала кулаки и постаралась сосредоточиться на его словах, а не на голосе. Джонатан рассказывал о постановке,  которую мы должны освоить за неделю.

- Тело не может лгать, когда танцует. Танец - это живая пульсация, ритм, фактически, сама жизнь. Выражение во времени и движении. И мы покажем эту жизнь. Те её грани, что мне захотелось раскрыть. Я не пытаюсь сделать эту постановку всеобъемлющей; взял то, что меня волнует именно сейчас. Рождение, Любовь, Страсть, Свободу, Покой, Созидание… Что еще, как думаете?

- Счастье? - предположила Тайя.

- Да, счастье. Еще варианты? Не зацикливайтесь только на том, что вы считаете «хорошим».

- Ненависть.

- Согласен. Еще Страх. Дальше?

Мы молчали.

- Движение вперед. Как назовем его?

- Творчество?

- Прогресс?

- Карьера?

- Прогресс, - согласился хореограф. - А еще творчество, но в виде Созидания; это отдельная грань. Созидание может приводить к действию, а может и к бездействию.

- Разве возможны в этом случае два противоположных процесса? - сосредоточенно нахмурился Дрейк.

- Вполне. Я взял еще Судьбу и… Смерть.

Ребята недоуменно переглянулись:

- Разве ты не говорил, что мы танцуем «жизнь»? - спросила Марта.

- А разве смерть не часть жизни? Закономерный итог для каждого из нас. Главный страх. И, зачастую, мотивация.

- Это точно, - Тим кивнул. Я знала, что этот чернокожий парень выбрался из бедных негритянских кварталов, где смерть была явлением довольно частым, и вполне разбирался в том, о чем говорил хореограф.

- Лучшая мотивация. Потому что если не мотивирует то, что жизнь одна, вряд ли серьезно повлияет что-либо еще. В общем, я взял то, что мне интересно было бы станцевать… сыграть. Но не знаю, как это сделать.